Виктория Дворниченко: «Только ранний рак излечим»

Давно установлено и многократно доказано, что половины раковых заболеваний (а их насчитывается около 100 видов) можно было бы избежать, если бы люди придерживались простых правил. Это отказ от курения, физическая активность и сбалансированное питание, избегание чрезмерного загара, вакцинация против ряда вирусов. Еще один важный метод профилактики – онконастороженность, то есть понимание важности регулярных медосмотров и правильного лечения.

Профилактика – без формальностей

В Иркутской области количество раковых больных в последние годы увеличилось с 499 до 559 на 100 тысяч жителей. Детей, которым поставлен онкологический диагноз, в регионе более 600 – в середине 1990-х таких больных было около 200. Современные знания и методики позволяют выявлять большее количество больных на ранних стадиях, в 2019 году удалось обнаружить 79 больных ребятишек.

Что касается взрослых, чаще всего у пациентов диагностируют рак легкого и кожи; заметно выросло количество случаев рака желудка, которого несколько лет назад почти не встречалось.

Врачи не могут с полной определенностью сказать, какой из факторов влияет на распространенность того или иного вида рака: в один год могут поставить, к примеру, несколько диагнозов рака печени, а потом на протяжении нескольких лет не будет ни одного такого случая. Зато точно известно, что влияет на количество вылеченных: своевременная диагностика и качественное лечение. К сожалению, в нашей стране больше случаев запущенного рака, в то время как в Японии 90 процентов случаев диагностируют на очень ранних стадиях и успешно лечат. О том, как эти факты влияют на нашу жизнь и почему японские врачи так же охотно учатся у российских, как и российские у иностранных, рассказала на пресс-конференции 28 января главный онколог Сибирского федерального округа, главный врач Иркутского областного онкологического диспансера Виктория Дворниченко.

– Онкологическая настороженность – очень хорошая штука, и у нас в Иркутской области народ очень сильно этим охвачен, в том числе благодаря СМИ. Только ранний рак можно излечить, все другие, к сожалению, нет – можно продлить срок жизни, можно улучшить качество, но это не излечение. А очень хочется, чтобы человека вылечили и он жил еще 30–40 лет. Настороженность должна быть у всех: что-то заболело – надо подумать, почему, показаться врачу. По нашей схеме человек должен попасть в поликлинику, там его направят к терапевту. И хорошо, если терапевт предложит обследоваться и разобраться, что к чему. Но вот буквально сегодня пришла женщина из Иркутска: восемь месяцев тяжелейшая анемия. Она похудела, слабость, бледная. Пошла в поликлинику, были даже госпитализация и переливание крови, но ни одного обследования в попытке разобраться в причинах в документах мы не нашли. Попытка лечить симптомы – это очень неправильно. А мы бегло просмотрели документы и установили: опухоль кишечника с распространением на соседние органы и метастазы в печени. Девять месяцев человек болеет. И таких случаев очень и очень много.

Печально, но наша российская система «поликлиника – стационар» хуже, чем в других странах, где поликлиника проводит прием по результатам уже проведенного обследования. В Японии, в Южной Корее больных сразу делят по направлениям, сразу собирают консилиум и назначают лечение. У нас же, если человек заболел, сначала нужно идти в участковую больницу, потом в районную, потом в областную или в онкодиспансер. Это так сложно и трудно, что многие говорят: я устал, я уже дальше никуда не пойду. И таких случаев очень много, сложно убедить, что нужно обследоваться. Люди знают, что нужно заботиться о своем здоровье, но поликлиники не готовы. Бывший министр здравоохранения Вероника Скворцова сделала в свое время очень хорошую и нужную вещь: диспансеризация и профилактические осмотры. Это именно та форма, которая нам была очень нужна.

Но почему-то у нас не получается вовремя попасть к врачу, даже если есть симптомы. Нельзя сказать, что мы в Иркутской области плохо оснащены. У нас достаточно компьютерных томографов, достаточно эндоскопического оборудования. Иногда оборудование нужно критиковать: Федеральный закон 44-ФЗ («О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд») для медицинской техники неправильный – покупают технику, которая не дает точной картины заболевания, особенно в желудке и легких, где самый большой процент запущенных случаев. Иногда мы ругаем врачей за поздний диагноз, а они отвечают: «Какой аппарат – так и работаем».

Настороженность должны проявлять в первую очередь врачи поликлиник. Им нужно владеть информацией, которую мы даем по ранней диагностике. Каждую неделю мы в диспансере через наше телекоммуникационное оборудование, не отрывая врачей от рабочего места, даем консультации: обсуждаем запущенные случаи, обсуждаем лечение пациентов, обсуждаем, кого направить к нам, а кому помочь на месте. В одиннадцати районных центрах области создаем местные онкоцентры – пять открыли в 2019 году, шесть начнут работать с февраля-марта в 2020 году. Если человек не хочет или не может ехать, то ему организуют химиотерапию в дневном стационаре. В сложных случаях отправят к нам, но мы создаем максимум возможностей, чтобы врачи на месте могли просто и удобно поставить диагноз и получить наши консультации.

Безусловно, в диспансере у нас очереди есть. Потому что человека обследовали на месте, направили, а он неделю-две думает, сомневается… А есть и такие, кого на месте недостаточно обследовали: в 2019 году мы проверили и подсчитали – 25 процентов больных, которые к нам приходят, не онкологические. Хирургических больных мы часто оставляем у себя, остальных отправляем по назначению. Но эта группа тоже создает очередь. Коробит только, когда говорят: «у вас очереди». Мы уже все виды записи ввели, колл-центр, все возможное. А ведь даже здоровые люди у нас хотят обследоваться.

Одна проблема очень сложная: поздняя диагностика. Бороться с раком, когда метастазы уже в печени и легких, невозможно. Можно удлинить период лечения – есть уже шесть примеров, когда женщины с четвертой стадией рака легкого живут больше пяти лет. Но это очень мало. Если бы было 90, 60 процентов – это была бы победа. В Японии 90 процентов диагнозов ставят на очень ранней стадии и лечат, поэтому мы учимся у них таким операциям и диагностике, а они учатся у нас оперировать поздние стадии. Президент Путин сейчас уделяет очень большое внимание диагностике и лечению рака. Будут очень большие закупки оборудования.

Очень плохо, что профосмотры превратились в формальность. Пришел человек, за него заплатило предприятие: «Есть жалобы? – нет – свободен; есть жалобы? – да – в поликлинику». Это не профосмотр. Человек должен идти к нам, если у него есть какие-то подозрения, а мы уже проведем необходимое обследование и со всем разберемся.

Планы на много лет вперед

Большие проблемы создают иркутским, да и всем российским онкологам требования федеральных органов по использованию определенных видов препаратов для химиотерапии. Врачи должны исходить из интересов пациента, а не выполнять протоколы, прописанные Фондом обязательного медицинского страхования, уверена Виктория Дворниченко.

– Пережили мы этот год, переживем и все остальное. Мы ждали препараты, мы не могли их купить, на нас жаловались пациенты – теперь эта проблема решена. Но теперь другое: мы стоим в очереди за российскими препаратами, которые являются аналогами оригинальных. Есть огромное желание, и мы занимаемся огромной работой: наладить производство препаратов у себя, на месте.

Сотрудничая с японскими коллегами, мы сделаем Иркутск базой для проверки оборудования, которое сейчас разрабатывают в Японии – будет у нас и протонная терапия. Будет единый ядерный центр с новейшей диагностикой. Кадры ученых-физиков подготовлены. Есть хорошие препараты в Японии, в Корее, Китай работает в этом направлении – есть над чем работать. А сертификат на покупку не потребуется, потому что у нас будет единый кластер. Работа большая, трудная, но решаемая.

В свое время мы очень много ругались из-за нашего стационара на 1000 коек. Нигде в Сибирском федеральном округе такого нет, только у нас. Зато мы все локализации рака собрали у себя. Больному не надо после операции в областной больнице, как в других регионах, идти на химиотерапию в онкодиспансер – он все проходит у нас, в одном месте. Да, легко работать главному врачу, если у него 300 или даже 600 коек. Зато мы благодаря нашим масштабам теперь победили в конкуренции со всеми другими центрами и создаем совместный центр с японцами. Это не потому, что у нас тут Байкал, а потому, что наш центр лучше других. Японцы будут учить нас, как диагностировать рак.

Закупаем оборудование для Братска и Ангарска, Усолья. Туда поступят новые томографы, КТ и МРТ. Все операции, которые делали раньше, будем продолжать и расширять.

Сделайте шаг навстречу

По мнению Виктории Дворниченко, в выявлении и лечении рака важно не допускать ослабления усилий: каждый год врачи должны выявлять больше заболевших, чем раньше, причем на ранних стадиях.

Областной онкологический диспансер договорился о сотрудничестве с врачами многих стран мира – в первую очередь Японии и Германии. Создаются новые направления и методы лечения, врачи приобретают знания и опыт.

– Но каждый из нас должен сделать шаг навстречу: выяснить у своего терапевта, какие обследования в каком возрасте нужно пройти. И выполнить рекомендации врачей в полном объеме, – добавила Виктория Дворниченко.

ИА «Альтаир» присутствует в самых популярных соцсетях.
Присоединяйтесь к нам:
Telegram
Одноклассники
Вконтакте

Поделитесь новостью с друзьями: