«Из 23 мальчишек осталось нас семеро...»

...Если сложить все годы их воевавшего на Курской дуге экипажа боевой машины Т-34 — и то не дотянет до нынешнего возраста орудийного наводчика, а ныне полковника внутренней службы в отставке, иркутянина Владимира Васильевича Лыхина. 93 года уж минуло, как появился на свет сибиряк в основанной его далеким предком деревне на берегу прозрачной холодной Киренги...

Полковник Владимир Васильевич Лыхин — участник двух войн, с Германией и Японией

«Что мы знали тогда о войне?»...

Утро 22 июня 1941 года застало 16-летнего Володю в Киренске. Дядя по материнской линии Георгий Шестаков, капитан каботажного плавания, позже награжденный орденом Красной Звезды за провод судов из порта Тикси до устья северных рек в годы войны, оставил племянника встретить здесь учившуюся на педагога старшую сестру, чтобы ребята вдвоем вернулись в Пеледуй. Из громкоговорителя на телефонном столбе говорил Молотов, его голос раскатами разносился по воде. Фашистские сапоги уже топтали нашу землю. Но когда поселок провожал первых призывников, плакал мало кто, вода несла залихватские переливы гармошки. «Что мы знали тогда о войне?»... Потом, в августе 1942-го, едва встретивший 18-летие Лыхин со своими 22 ровесниками и земляками постарше и сам был уже на борту идущего вверх по течению Лены теплохода, собиравшего призывников. Когда судно отчаливало, плач на берегу слился в один рвущий душу, кроющий все остальные звуки крик. Люди уже точно знали, о чем в 41-м говорил из черных раструбов нарком иностранных дел...

...Почему в сентябре 42-го именно Лыхину в числе еще человек пяти велел выйти из строя в запасном полку в Мальте вглядывавшийся в лица пополнения офицер? Кто знает. Но скоро Владимир, приняв присягу, учился в Забайкалье в полковой дивизионной школе. Воинская часть стояла в полутора десятка километров от границы с Маньчжурией в полной готовности принять удар японцев. Только что сформированная школа располагалась в большой землянке, никакого отопления, несмотря на лютевший с каждым днем мороз, там не было. Спали курсанты на двухъярусных деревянных нарах, покрытых набитыми травой перекати-поле плащ-палатках, укрывались тонкими шинелями. Согревались в марш-бросках на выносливость, также боевая подготовка включала тактику боя, стрельбу из всех видов стрелкового оружия, борьбу с танками... Подъем в 6:00, отбой в 23:00 после обязательного исполнения «Интернационала», питание по солдатской норме — 600 граммов хлеба в день, мерзлая картошка, селедка, овсянка. Впрочем, Владимир не был балованным, что, видимо, и углядел цепким взглядом офицер в Мальте.

Старший Лыхин умер еще в ноябре 1941-го, и сын, бросив учебу, успел поработать учеником машиниста на Пеледуйской судостроительной верфи, выпускавшей четырехтонные баржи по голландской технологии 17 века. Поручено ему было тогда «держать пар» на одном из двух котлов, который немецкого производства, и кто ж знал тогда, что с той неведомой земли и придет беда... Вспомнились потом слова курившего на ленской набережной старика, обронившего, что с германцем быстро справиться не получится.

Владимир Лыхин с женой Валентиной Михеевной и представителями Восточно-Сибирского института МВД РФ. Фото пресс-службы вуза

Кстати, еще в Пеледуе будущий сержант прошел и первую — 110-часовую — военную подготовку, которая была совсем не формальной. Да и кровь в жилах была, можно сказать, концентрированная сибирская — в характере отразился нрав сурового деда по матери Петра Шестакова, охотника и рыболова, много поработавшего на своем веку в поле и пережившего с семьей раскулачивание, и Николая Лыхина, мирно упокоившегося в деревне Нижней Корелиной деда по линии отца, сумевшего без всякой педагогики привить внуку не только любовь к спорту, но и лучшие человеческие качества (в свое время семья без сомнений надолго, переезжая в Киренск, оставляла на этого деда четырехлетнего парнишку).

Первый боевой выстрел

23 февраля 1943 года, в День рабоче-крестьянской Красной армии, первых семерых — из двух сотен — курсантов произвели в младшие сержанты. Получивший первый треугольник в петлицу Владимир в обычной школе не удивлял мир особым прилежанием, а в военном деле оказался в числе лучших...

Еще наш герой должен был пройти курсы младших лейтенантов в Улан-Удэ, но они не состоялись — и парней направили теплушкой на фронт. В апреле 1943-го эшелон прибыл на рубеж Касторная — Ливны. Из запасного полка Лыхина передали во вторую танковую армию Центрального фронта Курского выступа и зачислили орудийным наводчиком (а попросту, на танковом жаргоне — башнером) Т-34 в 12-й танковый полк тяжелых машин. Командир танка занимался с Владимиром по нескольку часов в день, пока не стало ясно — ученик овладел специальностью и готов к бою.

1947-й, год демобилизации, Владимир Лыхин — в центре сверху, во время учебы в Свердловске

...В районе Фатежа формирование своим ходом перебросили под железнодорожную станцию Поныри, где совместно с 13-й истребительной артиллерийской бригадой они стали готовить оборону. Задача была в том, чтобы в случае прорыва немецких танков противостоять их выходу на оперативный простор для продвижения к Москве.

На Курско-Орловском направлении по решению маршала Жукова было создано несколько таких подвижных отрядов заграждения, глубина обороны наших войск достигала 200 километров. Та линия, что готовилась с участием экипажа нашего героя, закрывала долину холмистой местности с перелесками. Впереди представлявших собой огневые точки танков, закопанных по башню и замаскированных сетками, лощину пересекали окопы и ходы сообщений пехоты. Батареи артиллеристов — на флангах.

Этот мощный опорный пункт сопротивления создавался с конца мая и до начала июля, и больших боев не было — только местного значения. В середине июня взвод Лыхина — два танка — поддерживал стрелковую роту, отбивавшую у немцев высотку. По приказу командира Владимир развернул орудийную башню вправо и увидел в прицеле огневую точку, которая бешено поливала атакующих советских бойцов. По наводке Лыхина Михалевич произвел выстрел. Снаряд угодил прямо в бруствер окопа, и в фонтане взрыва почти уже 19-летний башнер увидел словно замедленный кадр — два тела в воздухе. Командир по бортовой связи похвалил наводчика, присовокупив непечатную одобрительную реплику... Это был первый боевой выстрел Владимира Васильевича. Немцев сбили с высотки, они перестали досаждать обороне.

Атака и контратака

Заговорившие «катюши» разорвали тревожную тишину раннего утра 5 июля 1943-го. Танковым расчетам передали сообщение, что из глубины нашей обороны по немецким позициям нанесен предупреждающий удар. Канонада стихла только к следующему утру. Наблюдая в этот час за сектором обстрела своего орудия, Лыхин заметил в глубине долины облако пыли, это его сообщение поступило командирам танка и затем — роты. Облако росло, и в нем обрисовались немецкие танки. Колонна их разворачивалась во фронт и занимала боевой порядок, солдаты спрыгивали с машин и рассредоточивались в цепь. По обороне передали готовность к бою и приказ — танкам огня не открывать, беречь боекомплект. Лыхин из своей башни наблюдал разворачивающуюся на первой линии картину боя: около полутора десятка вражеских машин, ведущих беглый огонь, и две роты автоматчиков двигались к переднему краю нашей обороны. Под встречным автоматным огнем цепь пехоты залегла, один танк подбили, но остальные двигались, хоть некоторые и были подожжены пушками с флангов. Один прорвался к расщелине, где укрылись советские артиллеристы, и принялся ее утюжить, но до стоявшего в самой яме орудия не добрался и начал отступать. Артиллеристы, сплошь покрытые пылью, выскочили невредимыми, откопали свое оружие и с пары сотен метров подожгли ретирующийся танк...

Атаковать в тот день немцы больше не решились. Ночью за танковой линией обороны окопался подтянувшийся стрелковый батальон. Утром командир Михалевич, прибыв с командного пункта, приказал снять с машины маскировочную сетку и проверить вместе с орудийным оборудованием и боекомплектом ходовую часть. Противник готовился ко второй атаке...

Около одиннадцати утра немцы провели артиллерийскую обработку переднего края нашей обороны, перед глазами была сплошная стена разрывов. И вдруг — тишина. Выглянув из люка, Лыхин увидел наступающих, их танки сходу открыли огонь. Немцам ответили из всех видов оружия. Атака захлебнулась, враг начал отходить. Наш батальон из-за танков выдвинулся к переднему краю, командир Владимира приказал заводить двигатель, и машина задним ходом выкатилась из укрытия...

В 14:00 две красные ракеты подали сигнал к контратаке. Танки устремились вперед, пехота, прикрываясь этой броней — следом, а потом — в фашистские окопы, врукопашную.... И так, бывало, раз за разом. Для танкистов реальность боя была душной теснотой танка, наполнявшейся после каждого выстрела пороховым газом. Первым рядом в машине сидели механик и заряжающий, верхним — наводчик с артиллерийской панорамой и командир, в распоряжении которого был смотровой прибор с триплексом.

Ребенок с простреленной головой

Кроме боев, ярко помнит Владимир Васильевич и вылазки в разведку, причем часто они были даже опаснее. Так, за один из эпизодов, который едва не стал для Лыхина последним, он получил одну из своих наград — медаль «За отвагу», а также звание сержанта. После взятия маленькой деревушки их взводу приказали выяснить проходимость дороги и брода через речушку. Люки обоих танков были открыты. Вдруг командир резко дернул Лыхина, молча указав вперед — из-за холма медленно вылезали «набалдашник» и ствол фашистского танка. Обе машины от неожиданности остановились в полутора сотни метров, экипажи нырнули внутрь машин. Выстрелили по разу — промазали. После следующей наводки Владимир увидел — они попали фрицу прямо в ствол, который разворотило, как странный цветок. Вражеский экипаж выскочил из своей машины и драпанул в кусты. В полку взводу велели продолжить разведку местности, и с холма обнаружилось целое скопление немецкой техники, таившейся в рощице у речки — около пары десятков. Через четверть часа после передачи сообщения об этом наши штурмовики Ил-2 покрошили фашистские танки...

В череде воспоминаний, которые прочно зацепились за память ветерана, не померкнув за десятилетия мирной жизни, особняком стоят самые страшные, запечатленные не в боях. Как-то в середине лета, минуя отбитый у немцев крохотный хутор, они увидели на дороге мертвого мальчишку лет пяти-шести. Механик-водитель Коля Цветков бережно поднял с дороги детское тело с простреленной головой, растерянно оглядевшись, положил на завалинку пустого дома...

В своем последнем перед осколочным ранением в живот бою, страшно матерясь, Цветков крушил траками гусениц танка окопы немцев, стараясь вдавить их поглубже в землю.

Владимир Лыхин, тогда еще подполковник внутренней службы, — в центре, на параде в Иркутске, начало 70-х

Последний бой на Западном фронте...

...У населенного пункта Кромы в Орловской области завязались упорные бои. Немцы укрепились основательно. Задача была — освободить от них поселок. Наши стрелковые роты вышли на исходные позиции и окопались, танки неподалеку расположились на опушке. Над лесом появился немецкий самолет и улетел, покружившись — а следом пришла команда «по машинам». Три зеленые ракеты подали сигнал к наступлению. Роте надо было, используя складки местности, обойти Кромы с севера, выйти на окраину и пробраться в центр. Но танки наткнулись на заслон — батарея из двух 105-миллиметровых пушек открыла огонь с расстояния пятисот метров. Цветков стал резко менять направление, пытаясь приблизиться к пушкам поближе, чтобы уничтожить, но снаряд угодил в левую гусеницу. Машину развернуло, она осела, от резкого толчка Лыхин ударился лицом о прицел и потерял сознание. Очнувшись, увидел залитое кровью лицо командира — тот шевелил губами, но сквозь звон в контуженной голове Владимира слов слышно не было. Опустив глаза, увидел неподвижного Цветкова, навалившегося верхней частью тела на правый рычаг. Заряжающий Чирков тем временем силился отвернуть воронки десантного люка, отодвинув ящик с боекомплектом — в условиях боя выбираться через башенные люки было опасно. Экипаж, таща раненого механика, едва успел покинуть машину — тут же туда влетел и второй снаряд. Немцы пытались прямым попаданием вызвать детонацию снарядов. Командир торопил ползти быстрее и, наконец, бой позади стал тише. Кроме их танка, горело еще несколько. Подоспели двое санитаров — они помогли добраться до окопов. Взять Кромы сходу не удалось... Раненого в живот Цветкова повезли в полевой госпиталь, а Лыхина — в эвакуационный госпиталь, на Урал. Владимир долго ходил на костылях, повредив в своем последнем бою на Западном фронте ногу.

...и — на восток, в пехоту

После лечения война для Владимира Васильевича не закончилась. В феврале 1944 года он прибыл на Забайкальский фронт, встретив День Победы на дивизионных учениях. Определили танкиста в мотострелковую часть — заместителем командира взвода. В июне 1945 года, совершая ночные переходы, они медленно приближались к Маньчжурии, двигаясь по сплошным сопкам, покрытым жесткой жухлой травой. До самых границ беспрерывно шли учения — оборона-атака, зарывание в землю, марш-броски... Люди переставали замечать грань между ночью и днем, сном и явью. 9 августа в четыре утра всем полкам дивизии зачитали боевой приказ о начале военных действий против милитаристской Японии. Дивизия вышла на рубеж форсирования, к реке Аргунь, а потом вглубь Маньчжурии, в направлении хребтов Большого Хингана.

В середине августа взвод Лыхина попал под артиллерийский налет, находясь в боевом охранении — выводя товарищей, Владимир попал под огонь, был снова контужен и ранен. Очнулся в дивизионном медсанбате и вскоре узнал, что представлен к медали «За боевые заслуги». Военную службу свою Владимир Васильевич Лыхин, среди многочисленных наград которого есть и Орден Отечественной войны II степени, закончил на бронетанковой базе ремонта танков и самоходных установок в звании старшего сержанта, демобилизовавшись в марте 1947-го. Впереди была большая мирная жизнь.

Середина 80-х, встреча ветеранов, Владимир Лыхин крайний слева в верхнем ряду

После учебы в Свердловском пожарно-техническом училище Владимира Васильевича направили в Иркутск, где ветеран работал на разных должностях в пожарной охране Иркутского гарнизона, а с 1969 по 1978-й — в ПТУ МВД СССР.

С супругой, финансистом по образованию Валентиной Михеевной, Владимир Васильевич живет в любви и согласии уже больше 60 лет. Отец Валентины Лыхиной тоже воевал, был в составе 2-й ударной армии, погиб в 1943 году, оставив сиротами семерых детей. Он похоронен в братской могиле в Поддорском районе Новгородской области, куда Валентина Михеевна с мужем ездили после войны

В 1978 году в Иркутске открылся филиал высшей инженерной пожарно-технической школы МВД, в этом учебном заведении Владимир Васильевич возглавил в 1979 году учебное отделение. В 1984 году полковник внутренней службы Лыхин ушел на заслуженный отдых, но до сих пор принимает участие в воспитательной работе Восточно-Сибирского института МВД РФ. Патриотизм лучше всего прививается на примере — таком, какой показывает этот бравый ветеран, сохранивший в душе что-то от призванного на фронт в 1942 году сверстника зачарованно слушающих его курсантов.

Наталья Антипина, «Байкальские вести»

ИА «Альтаир» присутствует в самых популярных соцсетях.
Присоединяйтесь к нам:
Telegram
Одноклассники
Вконтакте

Поделитесь новостью с друзьями: