Иркутск: риск есть, но жить можно
Общественная организация «Интеллектуальный деловой клуб «Байкальские стратегии» и общественное движение «Регенерация города» провели 20 августа общественные слушания, посвященные проблеме готовности Иркутска к возможной чрезвычайной ситуации. По мнению участников встречи, областному центру могут угрожать катастрофическое землетрясение, химическое или биологическое заражение территории, проблемы с водо- и теплоснабжением части или даже всего города.
Думать глобально, действовать на месте
Организаторы встречи полагают, что подобные мероприятия позволят сформировать общественную оценку положения дел на основе информации органов местного самоуправления и государственной власти, после чего специалисты смогут выработать рекомендации по решению имеющихся проблем. Участников слушаний, среди которых были всего один чиновник и один представитель городской больницы, очень огорчило отсутствие представителей правительства области, высокопоставленных работников городской администрации, регионального управления МЧС. У всех приглашенных, кто не пришел, оказались уважительные причины (в основном – режим ЧС, объявленный в Иркутской области из-за паводков и лесных пожаров), все просили прислать материалы, которые будут подготовлены по результатам мероприятия.
Представившийся «общественником» Денис Воронов рассказал о «Сендайском протоколе» (или Сендайской программе) ООН от 2015 года, который обязывает все страны мира вести подготовку к возможным бедствиям. Документ предполагает, что не бывает полностью природных катаклизмов и невозможно снизить их риск до нуля. Россия приняла протокол практически сразу и провела обследование нескольких городов Кавказа и Поволжья, однако после 2017 года работы прекратились. Задачи, стоящие перед муниципальными властями по протоколу, заключаются в повышении эффективности предупреждения и ликвидации ЧС и росте количества спасенных при сокращении количества погибших и пострадавших. Для этого необходимо расширить информированность о способах защиты и повысить активность общественных объединений в деле создания благоприятных условий для жизни.
Первоочередная проблема, перед которой уязвимы все города, это защита источников водоснабжения. Местные власти должны повышать уровень защищенности всех объектов инфраструктуры, материальных и культурных ценностей. Города в протоколе рассматриваются как сложные системы: городское население постоянно растет, земли и коммуникации перегружены, ведется застройка прибрежных участков, в том числе неустойчивых склонов. В то же время основные ресурсы, необходимые для улучшения качества жизни и повышения безопасности, концентрируются на все более высоких уровнях власти, в то время как муниципалитетам их не хватает. Денис Воронов подчеркнул, что в нашей стране все это звучит как сепаратизм, но это международный документ, под которым поставил подпись представитель России в ООН.
– Горизонт планирования любого мэра, избранного или назначенного, не превышает срока их полномочий – 4–5 лет, а все меры по повышению безопасности – задачи стратегические, рассчитаны на 20–25 лет. В Тулуне сейчас начнут строить новый жилой фонд. Но нужно знать, что в последние 30 лет в Тулуне не возводили новую инфраструктуру. Строительство жилья – не решение проблемы, это ее перенос в будущее. В Иркутске сейчас решен вопрос с очистными сооружениями благодаря участию в федеральной программе, но водозабор и тепловые сети не реконструируются многие годы, – отметил Денис Воронов.
Деловой клуб «Байкальские стратегии» в начале 2019 года предлагал провести командно-штабные учения на предмет обеспечения населения водой, теплом и местами для размещения в случае масштабного ЧС. Ответ поступил лишь в июне и сводился к тому, что региональное управление МЧС планирует проведение тренировки. Однако потом начались известные события (речь идет о наводнении), и методики взаимодействия между различными государственными и общественными структурами проверили на практике.
Сейчас предложения клуба сводятся к трем пунктам: создать организационную систему и порядок координации между заинтересованными структурами; выделить средства на снижение риска бедствий и поощрять домовладельцев, коммерческие предприятия и государственные структуры за вклад в сокращение факторов риска; обеспечить наличие свежих данных об угрозах и факторах риска, проводить оценки риска и использовать их при формировании планов застройки городов. Дополнительно к этому нужно оценить безопасность всех учебных и медицинских учреждений (пример Тулуна показал, что многие из них построены в опасных зонах), внедрить реалистические строительные нормы и принципы планирования, обеспечить проведение в школах и местных сообществах образовательных программ по снижению рисков бедствия. По мнению Дениса Воронова, все перечисленное даст прямую выгоду местной экономике, поскольку повышает и безопасность населенного пункта, и его инвестиционную привлекательность.
Как и следовало ожидать, участники встречи немедленно перессорились, а поводом стал вопрос, кто должен информировать население о возникновении ЧС и средствах коллективной защиты – тех же самых убежищах, которые никто не мог найти в Ачинске после взрывов на складе в августе этого года. По Конституции и федеральным законам, информацию о ЧС засекретить нельзя, по факту получается обратное. По одним документам, информировать должны региональные и федеральные органы власти, по другим – это едва ли не первая обязанность управляющих компаний. Аналогичные слушания, проведенные месяцем ранее по ситуации в Усолье-Сибирском, показали, что муниципальные власти готовы говорить о проблемах «Усольехимпрома», но стоит задать вопросы о других рисках и ответственности администрации города, как всякая конкретика заканчивается.
Иркутск – страшный город?
Если говорить об Иркутске, то при населении 620 тысяч человек и суммарной жилой площади более 17 млн квадратных метров в зоне «неприемлемого риска» находится территория, которая может пострадать в случае прорыва плотины Иркутской ГЭС, а остальная часть города в зоне «жесткого контроля». Данные об особо опасных объектах относятся к категории «для служебного пользования», известно только, что таких объектов девять – и это информация 10-летней давности, более свежей не существует. Есть еще три объекта, где используют огне- и взрывоопасные вещества, но при ЧС на этих предприятиях могут пострадать только их работники. Существуют риски аварий на железнодорожном транспорте, тепловых, газовых и водопроводных сетях, разливы химических веществ, авиационные происшествия, сейсмические события и так далее.
Организаторы мероприятия, к сожалению, не учли одного: чем дальше докладчики и модератор перечисляли все возможные катастрофы, количество жертв и оценки ущерба, тем менее интересно все это было – человеческий слух имеет предел, после которого сильный шум перестает оглушать, а психика – предел испуга, после которого вместо паники и стремления действовать возникает скука. Ну да, жить вообще страшно – могут сбить на пешеходном переходе, может обвалиться потолок в торговом центре, может провалиться дорога под машиной. Что теперь?
Перейдя к конкретным проблемам города, участники слушаний перешли к вопросу городского водозабора. В Иркутске есть единственный Ершовский водозабор, к которому подключены областной центр, Шелехов и часть Шелеховского района. Каждому из нескольких сотен тысяч жителей (организаторы насчитали около миллиона) нужно от 5 литров питьевой до 250 литров технической воды. Но напугать не удалось: выяснилось, что вокруг Иркутска (в переделах досягаемости) есть четыре сертифицированные скважины с дебетом, достаточным для обеспечения всех интересов и нужд города. Собственно, скважины есть и в черте города плюс три реки, до которых при необходимости можно пробросить временные водопроводы.
Поняв, что напугать «обезвоживанием» не удалось, перешли к сейсмическим угрозам. В первую очередь в «группе риска» находятся дом знаменитой 335-й серии («хрущевки») – суммарно около 3 млн квадратных метров, построенных до 1975 года. Во вторую очередь – школы, детские сады и больницы, построенные до того же 1975 года, когда во всем СССР действовали другие нормативы сейсмичности – не более 6–7 баллов. Попытки укрепить и утеплить старые здания пластиковыми панелями, предпринятые в последние годы, привели к тому, что дома стали теплее, но теперь в угловых и торцевых квартирах стало более влажно, и, вероятно, там размножается плесень.
Участники клуба «Байкальские стратегии» уверены, что в случае масштабного ЧС, при котором будут разрушены не один-два подъезда (как это случалось уже во многих городах), а несколько домов, даже при вмешательстве федеральных властей Иркутская область сможет разместить не более 25–30 тысяч человек. (А в «зданиях особого риска», по скромным подсчетам, живут около 100 тысяч человек.) Однако есть и хорошие новости. Существуют подразделения длительного хранения коечного фонда, медицинского оборудования и препаратов, рассчитанные на десятки тысяч человек. На мобилизацию медицинского персонала области потребуется 12 часов. Договоры с автотранспортными предприятиями на вывоз населения в другие города области заключены, автобусы разной вместимости будут предоставлены в течение трех часов.
– Ну хорошо, как мы видим, в минздраве все готово, – не без удивления признал ведущий встречи.
Дополнительно к возможностям министерства здравоохранения Иркутской области есть мобильный госпиталь МЧС, Всероссийский центр медицины катастроф и другие структуры. Тем не менее участники мероприятия высказали сомнения в том, что возможно размещение нескольких сотен и даже тысяч человек в школах и других общественных зданиях – существует ведь очевидное ограничение по «пропускной способности» туалетов? Пример Тулуна, в котором многие участники встречи были с самых первых дней стихии и где подобная схема все-таки работала, никого не убедил. Пришли к общему выводу: новому составу городской думы, который будет избран 8 сентября, передадут все сомнения, тревоги и предложения участников слушаний, чтобы новые депутаты начали свою работу с обсуждения темы повышения безопасности города.