В память об Иркутской чаеразвеске

Иркутская чаеразвесочная фабрика. Какие картины возникают перед мысленным взором, когда вы слышите эти три слова? Чай со слоном? Денис Мацуев и фантомный музыкальный зал? Или же огромный остов крупнейшего за Уралом предприятия, который еще недавно стоял на берегу Ангары? Сейчас от фабрики не осталось даже скелета, время и дикий капитализм источили когда-то полнокровное тело предприятия. На его месте планируют построить элитный жилой комплекс. Искать следы существования Иркутской чаеразвески корреспондент «Альтаира» отправился в Музей чая при Музее городского быта.

Чаеразвесочная фабрика 1970–1980-е годы

Рождение фабрики

Найти информацию о фабрике в архиве довольно сложно. Подобные предприятия имели стратегическое значение, информация о них была частично засекречена. Что удалось узнать? Чаеразвеска в Иркутске была одним из 518 предприятий первого пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР. Сначала называлась чаепрессовочной фабрикой. В 1932 году здесь выдали первую партию чая, в апреле 1933 года объект приняла Государственная комиссия. В 1940 году предприятие возглавил Георгий Олимпиевич Девятко, он руководил фабрикой 44 года.

Сначала дело шло тяжело – обученных кадров на новом производстве не хватало, большинство задач решали экспериментальным путем. Работали на привозном сырье.

– Сырье на фабрику доставляли из Китая, Индии, Вьетнама и с Цейлона. 52 процента составлял грузинский чай. Исконно в Грузии чай не выращивали. Поэтому там для этого требовалось много ресурсов – около 700 человеко-дней на гектар, – рассказывает старший научный сотрудник Музея городского быта Жанна Яковлева. – На чаеразвеске в Иркутске составляли купажи на основе индийского чая с астрагалом и боярышником, китайского чая с родиолой и сибирскими травами. Грузинский чай экспортировали в Латинскую Америку, Восточную Европу, Африку, Турцию и другие страны.

Отметим, Иркутская чаеразвесочная фабрика – единственное такое предприятие в РСФСР, расположенное за Уралом, – обеспечивала своей продукцией жителей Иркутской, Читинской областей (ныне Забайкальский край), Дальнего Востока, Бурят-Монгольской АССР и Якутии.

Торговые связи фабрики

Кстати, перед центральным входом в здание фабрики стояла композиция из гипса – расписанный чайник высотой в человеческий рост, чашка с блюдцем и пачка грузинского чая «Экстра».

Военные годы и послевоенная модернизация

С начала Великой Отечественной войны временно прекратились поставки чая из Индии и с Цейлона, а также сократился привоз из Китая. В 1942 году фашистская армия отрезала поставки из Закавказья. Начались перебои с сырьем, 25 процентов рабочих ушли на фронт. В этих условиях многие женщины попросили перевести их на производство, где, как правило, работали мужчины. Из-за отсутствия сырья фабрика перешла на производство сухого горохового концентрата и фасовку махорки для армии и гражданского населения.

– Из-за недостатка автомашин разгрузка вагонов с сырьем и перевозка его на фабрику шли медленно, тогда женщины по просьбе директора Девятко начали возить сырье на ручных санках по льду Ангары в 40-градусный мороз. Производство не остановилось ни на минуту. Работницы фабрики сдавали ценные вещи, теплую одежду и деньги в фонд обороны. 67 человек награждены за доблестный труд в годы войны, – рассказывает Жанна Яковлева.

Сотрудники фабрики, погибшие в годы войны

До войны на фабрике было 15 прессов для плиточного чая, механическая дробилка и вальцовка (механизм для разворачивания бумаги). После войны фабрика пережила техническую реконструкцию – с 1951 года начались подготовительные работы по ликвидации ручного труда, механизации и автоматизации производственных процессов. К 1956 году внедрили девять автоматов для фасовки байхового чая и четыре автомата по обертке плиточного чая. Тогда же начали работать контрольно-браковочные автоматы. В конце 1950-х годов фабрика выпускала около половины всего чая в стране.

Один из цехов фабрики

Рабочие порядки

– На работу в чаеразвесочную фабрику брали по особым рекомендациям. Человек, работающий с чайной культурой, должен вообще не употреблять алкоголь, табак, специи и не пользоваться парфюмерией. Все это влияет на вкус и запах чая, поэтому отбор был очень строгим. При фабрике работал маникюрный кабинет, где ногти женщин приводили в «рабочий» вид, – отмечает Жанна Яковлева.

Интерьер фабрики

При фабрике также были столовая, здравпункт, библиотека, детский садик, турбаза, детские лагеря, функционировали парикмахерская, комплексный пункт бытового обслуживания, радиотрансляционный узел, кассы театров и кино, стол заказов на пошив одежды и музей, который знакомил с историей развития фабрики и ее продукцией.

На Иркутской чаеразвеске составляли торговые смеси различных марок, для этого опытные титестеры – дегустаторы чая – смешивали несколько партий чая, брали пробу, а потом составляли смеси. В состав входили чаи, близкие по качествам и внешнему виду. Более-менее однородные сорта чая смешивали в специальном смесительном барабане. Это были так называемые купажные чаи. Очищенная при помощи сит и магнитов масса чая попадала в барабан, где становилась одним торговым сортом. В непрерывно вращающемся барабане чай находился 10–12 минут, а потом ехал на конвейере в развесочный цех.

Смесительный барабан

Очищенное и смешанное сырье для плиточного чая взвешивалось на автоматических весах отдельными порциями и поступало в мощные гидравлические прессы в 200–300 атмосфер. Готовый чай подвергался контрольному взвешиванию – пресс выдавал к весам плитки чая. После специальные автоматы завертывали его в подпергамент, затем – во внутреннюю чайную бумагу, сверху наклеивалась этикетка-бандероль.

Высшие сорта черного плиточного чая завертывались еще и в фольгу, затем он упаковывался в картонные и жестяные коробки, чайницы из пластмассы, стекла и дерева.

Эскизы этикеток утверждали в Москве в отделении Народного комиссариата пищевой промышленности СССР – в Главчае. При фабрике была типография, где этикетки печатали литографическим способом.

Ассортимент продукции был во многом уникален. Например, знаменитый чай № 36 – смесь грузинского и индийского сортов, который выпускали только в Иркутске.

Местные титестеры разработали 12 сортов ароматизированного чая на основе сибирских трав. «Байкальский чай» с листом облепихи помогал от язвенной болезни, «Лесной чай» с брусникой, иван-чаем, черникой и листом смородины подходил для профилактики диабета. При простуде хорош чай «Таежный» с листом бадана, брусничника и рябиной.

В 1970 году фабрика награждена орденом «Знак Почета» и переходящим Красным знаменем.

В начале 90-х фабрика запускает две автоматические немецкие линии Robert Bosch, в 1993 году на всех установках появляются компьютерно-измерительные комплексы, которые обеспечивают контроль и накопление данных. Закуплено оборудование из Франции, Италии и Великобритании. Казалось бы, тут и начнется золотой век иркутского чая, но нет.

Последние годы

В 1985 году Георгий Девятко уходит на пенсию, предприятие начинает хиреть, директора меняются регулярно. Местные газеты писали о неких братьях Кодзоевых, которые заправляли на фабрике в смутные времена – брали в банке кредиты под залог имущества предприятия. У фабрики появились серьезные долги, в 1994 году она закрылась. Французское и английское оборудование выбрасывали и увозили в неизвестном направлении.

Газета «Пятница» в 2006 году писала, что торговый дом «Никитин» пытался организовать торговлю чаем, дабы сохранить хотя бы аббревиатуру фабрики: «Чай фасовали уже в Москве, ставили на него иркутский торговый знак – знаменитого слона – и привозили к нам. Но купаж был уже не тот. Торговому дому «Никитин» было невыгодно такое производство. Предприятие закрыло три фабрики, в том числе иркутскую, оставив только московское производство. Однако чай со слоном там еще выпускали».

Газета «СМ-Номер один» в 2010 отмечает: «Иркутский краевед Григорий Красовский в одной из чайных Иркутска обнаружил интересную коллекцию чая: пачки с инвентарными номерами. Как выяснилось позже, это самая ценная часть коллекции музея истории чая Иркутской чаеразвесочной фабрики. Музей истории чая создавался лично Георгием Девятко с самого начала работы фабрики. Он привозил из Китая пачки дореволюционного чая, с каждого выпуска нового чая покупал за свой счет по пачке и сам клал на полку в музее. Георгий Девятко вносил свой личный вклад в создание музея. В музее хранились мерочные предметы и дегустационные чашечки. В музее находилась богатейшая коллекция фотографий, а также награды, почетные грамоты фабрики.

Из 770 пачек, переданных наследниками Георгия Олимпиевича в музей, недосчитались трехсот. Это были две коробки дореволюционного чая – самые ценные экспонаты музея.

Пропажа обнаружилась совершенно случайно. С момента передачи наследниками директора музея Девятко экспонатов в Музей истории города Иркутска прошло два года. Родственники предполагали, что все предметы дошли до музея города в полной сохранности. Но, как выяснилось, не все. Началась переписка с прокуратурой и милицией. Семья Девятко предлагала предпринимателю – владельцу чайной – вернуть музейные экспонаты.

Руины империи чая

Остов Иркутской чаеразвески за долгие годы стал привычным элементом городского пейзажа. Обсуждались варианты строительства на этом месте концертного зала имени Дениса Мацуева, но планы почили в бозе.

В июне 2019 года руины чайной империи начали сносить, и, как стало известно, на ее месте построят элитный жилой комплекс клубного типа Corso Residence.

Известного на весь СССР предприятия больше нет. Совсем нет. Теперь на месте, где десятки лет работали простые советские люди, будет жилье для очень богатых. Таков ход нашей истории. Эта статья – попытка сохранить Иркутскую чаеразвесочную фабрику хотя бы на бумаге. Сейчас она живет лишь в памяти тех, кто был с ней связан, и в Музее чая. Посетите его при случае.

Виктор Лучкин / ИА «Альтаир»

Фото автора и из экспозиции Музея чая

ИА «Альтаир» присутствует в самых популярных соцсетях.
Присоединяйтесь к нам:
Telegram
Одноклассники
Вконтакте

Поделитесь новостью с друзьями: