Виктор Кузеванов

Директор Ботанического сада ИГУ, кандидат биологических наук ответил на вопросы журналистов нашего агентства и газеты «Байкальские вести».

— Виктор Яковлевич, для начала расскажите о том, как вы возглавили руководство Ботаническим садом, что происходило за эти годы.

— От Академии наук, в которой я работал, меня делегировали в Совет народных депутатов Свердловского района. Происходило это на заре перестройки. В тот момент в сфере экологии города было очень много проблем, в том числе связанных с вырубкой лесов рядом с Академгородком, Первомайским. Мы пытались отстаивать леса в городской черте, поскольку это первая преграда от загрязнения воздуха. Начали заниматься также проблемами Ботанического сада, который в то время «раздергивали» на кусочки.

В этот же период ректор ИГУ пригласил меня на должность директора Ботанического сада. Со мной пришла целая команда сотрудников из Академии наук. Задача была одна — спасти сад, сделать его соответствующим уровню мировых стандартов, внедрять науку, реализовывать социальные и экологические проекты.

Я пришел в Ботанический сад в 1992 году, сразу после дефолта. Можете себе представить ситуацию? Коллектив работал при температуре в помещениях плюс 4 градуса, такая же была и в оранжереях. Рабочая обстановка была далеко не самая благоприятная. Тем не менее постепенно все сдвинулось с места, и по истечении 22 лет можно сказать, что изменение менеджмента, регулярные командировки сотрудников в ботанические сады по России и всему миру с целью обучения, обмена опытом дали серьезный результат. Нарастает число посетителей и экскурсий.

Иркутский ботанический сад постепенно сумел выйти на достаточно высокий российский и зарубежный уровень. К нам приезжают коллеги из России и многих стран, чтобы ознакомиться с иркутским опытом, наши сотрудники публикуют много научных материалов. А в Чикагском ботаническом саду одну из наших публикаций даже используют как руководящий документ при приеме сотрудников на работу.

— У Ботанического сада Иркутска интересное местоположение на карте города.

— Да, вначале сад был его предместьем. Затем жилищная застройка и дороги окружили его со всех сторон. Территория около 200 га, первоначально планировавшаяся, в 1945–1946 годах, под использование Ботаническим садом, к настоящему времени значительно сократилась, до 27 га.

Ботанический сад является частью Кайского леса, а часть соснового леса Кайской рощи является заповедным природным комплексом сада. Кайский лес на территории сада, который сейчас занимает примерно 27 га, составляет 6 га. А общий массив Кайского леса — намного более 100 га.

В момент открытия сада Кайская роща представляла интерес только с точки зрения проведения здесь студенческих учебных и научных работ. Кайский лес использовали просто как один из ресурсов для обучения ботаников. Никто в те годы и не задумывался, что это большой экологический ресурс для всего Иркутска.

Весь массив Кайской рощи стал в последние годы рассматриваться как единый комплекс городского леса — зеленых легких Иркутска. Но в период распада Советского Союза, при начале приватизации в «смутное» время 1990-х, его территорию начали делить между ведомствами. Эта дележка сопровождалась тем, что попутно местное население втихаря вырубало часть леса на дрова, кто-то строил корт для тенниса, кто-то участок для огорода, гаража и т.п. Постепенно Кайский лес по границам «выедался», в этом процессе участвовали и обычные жители, и крупные персоны, принимающие решения на уровне региона и города.

Кайский лес — это сохранившийся участок леса на крутом склоне, представляющий исторический интерес. Через этот лес проходил знаменитый Байкальский тракт, по которому купцы перевозили товары, а также шли пешком ссыльные каторжане. Именно на этой территории Иркутска располагаются исторические захоронения (Глазковский некрополь), которым от 20 до 40 тысяч лет. Таких мест всего пять на Земле. Здесь существовала культура людей, которые стали родоначальниками многих народов Азии и даже Северной Америки. Когда раскопали небольшую часть Глазковского некрополя, было даже предложено часть Кайского массива леса объявить участком мирового культурного наследия ЮНЕСКО. Пока этот процесс продолжается.

В продолжение темы: попытки захвата и уничтожения Кайского леса с 1990-х годов продолжаются и сейчас. Например, участок леса порядка 4 га был выделен администрацией прежнего мэра города Владимира Якубовского через УКС под коттеджную застройку. Тогда началась постепенная вырубка деревьев, очень быстрая закладка фундаментов домов, территорию поделили на две части, в том числе одну отдали под частное строительство двум крупным на уровне города фигурам. Здесь же рядом даже запланировали прорубить большую городскую дорогу сквозь Кайский лес от улицы Маяковского до Пожарного училища.

Один из депутатов городской думы начал строить теннисный корт, вырубив часть Кайской рощи. Местные жители, глядя на происходящее, стали захватывать территории еще быстрее. В это же время на склоне Кайской рощи, рядом со старицей реки Каи, для одной из фирм была выделена часть земли, на которой, по заявлению, планировалось строительство придорожного кафе. Однако люди, делавшие генплан, заявляли, что будет строиться бензозаправка. Участок сдвинулся к дороге, его владелец засыпал болото, что является нарушением конвенции о сохранении болотных угодий. Было забетонировано основание... Сейчас процесс остановлен. Очень много людей, занимавшихся восстановлением Кайской рощи, выступили против строительства домов и дороги.

— Вообще, тема Кайской рощи в последние годы стала весьма популярной...

— Да, эта тема стала хорошо известна практически всем иркутянам, она чем-то напоминает известную ситуацию с Химкинским лесом в Подмосковье. Надо отметить, что похожая ситуация повторялась и с другими городскими лесными массивами нашего города — от них тоже «отхватывались» кусочки. Например, так сложилось в районе Ершовского водозабора. Но на острие темы все же оставалась Кайская роща.

Мы обратились к депутатам думы Иркутска с предложением утвердить статус городских лесов. В целом эта тема возникла потому, что нормативные площади озелененных территорий на одного иркутянина катастрофически низки по сравнению с необходимыми в условиях Сибири.

Что получилось? Поскольку было довольно сильное давление населения на органы власти, удалось с помощью депутатов легализовать статус городских лесов. Это состоялось в 2006 году. Были утверждены перечень и границы городских лесов, но очень условно: обозначили границы лесов по бордюрам дорог. Сами понимаете, что часть земель и за бордюрами была уже захвачена.

Когда мы пытались прояснить ситуацию со строительством коттеджей в Кайской роще, практически каждый раз упирались в то, что даже лица, призванные охранять природоохранные территории, отказывались называть причастные фигуры. Поэтому основным способом защиты Кайской рощи становится обнародование и публичное обсуждение этих тем.

Экологи сосредоточили внимание именно на Кайской роще, подготовив специальное обоснование по обозначению ее как особо охраняемой природной территории. Этот документ есть в Интернете, как и все, что мы публикуем. Информирование людей — один из ключевых пунктов природоохранной деятельности. Но сначала депутаты городской думы в 2010 году отказались нас поддержать.

Мы обращались в разные инстанции с целью продвижения идеи защиты Кайской рощи, понимая, что на очереди еще пять разных участков Иркутска, которые требуют защиты и охраны. Этой темой заинтересовался депутат Законодательного собрания области Антон Романов, горячо поддержав и даже лично приняв участие в ее защите. Вначале обсуждение происходило на уровне областного парламента, а потом на заседании «Единой России». Антон Васильевич сумел убедить губернатора Дмитрия Мезенцева в важности темы, а региональный президиум «ЕР» положительно занялся этой темой по согласованию с центральным отделением партии. В итоге городская дума, большинство членов которой являются «единороссами», все же утвердила статус особо охраняемой природной территории «Кайская роща» в конце 2011 года. Это стало прорывом.

В итоге с конца 2011 года в Иркутске были утверждены еще четыре особо охраняемые природных территории.

— Что происходило в Кайской роще в последнее десятилетие?

— Депутаты в 2006 году определили статус городских лесов, где Кайская роща была прописана как городской лес и памятник природы в определенных границах — от улицы Маяковского до Глазковского кладбища. Сюда вошла и территория, на которой располагался пионерский лагерь железной дороги (ВСЖД), причем располагался временно, и, согласно постановлению Иркутского горисполкома 1989 года, руководству ВСЖД было предписано организовать переезд пионерлагеря «Юный сибиряк» за пределы Иркутска.

В начале 1990-х годов уже существовало предписание для железной дороги об освобождении территории пионерлагеря: 3 га для Ботанического сада ИГУ, которому она и принадлежала, и 1,5 га — для агробазы Иркутского пединститута. В 1995 году правительство России и Государственная дума РФ приняли федеральный закон об особо охраняемых природных территориях, согласно которому территории ботанических садов страны приобрели статус особо охраняемых природных территорий федерального значения. То есть вся территория Ботанического сада ИГУ в 27 га (включая 3 га, занимаемые пионерлагерем ВСЖД) обрела статус особо охраняемой природной территории федерального уровня, которая не подлежит изъятию или приватизации.

Однако руководство железной дороги в то время обращалось к нам с просьбами временно сохранить пионерский лагерь на этой территории для оздоровления детей, с обещанием последующего выезда. Речь шла о том, чтобы найти под лагерь площадку за пределами города. Просьбы и обещания продолжались долгие годы.

В 2003 году произошла смена формы собственности на железной дороге, образовалось ОАО «РЖД», обсуждение темы по детскому лагерю вообще прекратилось. В ИГУ в те годы ситуация складывалась не самая благоприятная для развития и закрепления границ используемых участков земли, в том числе финансовая, было не до борьбы за какие-то территории. Поэтому решили подождать, не педалировать ситуацию. Но вдруг в 2007–2008 годах железная дорога предъявила документ о том, что эта территория передана ей правительством и участок оформлен в пользование с указанием границ. Поиски на уровне мэрии того, как согласовывались эти границы, успехом не увенчались.

Затем железнодорожники выставили участок на продажу и устроили публичные слушания об изменении статуса территории. Был даже подготовлен проект, что на этой территории могут быть построены либо коттеджи, либо многоэтажные дома. Но организаторы не ожидали, что на слушания придут свыше ста жителей Иркутска. В результате публичного обсуждения на официальных слушаниях статус территории изменить не удалось.

Как известно, проживание на лесной территории либо рядом с лесным массивом продляет жизнь человека на восемь-девять лет. А у людей, проживающих в городе, где лес уничтожается, продолжительность жизни уменьшается. Подписание документов по уничтожению городских лесов и вырубку отдельных деревьев, как это делалось при прежнем мэре, я считаю преступлением.

— В настоящее время в Иркутске другой градоначальник. Как вы можете оценить действия нынешней власти?

— Сейчас ситуация несколько улучшилась. Мы продолжаем возлагать большие надежды на то, что внутри городской власти есть здоровые силы, которые начинают понимать, что уничтожение лесов — это уничтожение города. Например, очень хорошую позицию занимают мэр Виктор Кондрашов, председатель комитета по экономике Алексей Альмухамедов и председатель комитета по ЖКХ Булат Дугаров. Мэрия смогла организовать стратегические сессии по развитию города, на которые, в отличие от предыдущих времен, были приглашены и люди, имеющие альтернативную точку зрения на развитие Иркутска, в том числе экологи.

Эти сессии породили самостоятельные, в том числе не зависимые от мэрии, формы действия активных людей, на которых постепенно выработалась идея так называемого ЭКО-логичного города, где место для Кайской рощи было очень четко определено. Кайский лесной массив — это не просто лес, это ресурс для развития города. Меня попросили принять участие в работе Общественной палаты Иркутска, сначала как главы комиссии по экологии. Никаких претензий к мэрии в плане охраны природы у меня не было. Я видел сотрудничество и хорошее взаимодействие.

Два года назад мне предложили возглавить Общественную палату города — по видимому, в качестве человека, который в какой-то степени возглавляет определенное направление экологического движения Иркутска. Я согласился, и мы успели сделать многое.

Например, было организовано большое мероприятие «Сделаем Иркутск ЭКО-логичным!». Этот термин предложил я на одной из сессий. Идею помогли развить друзья и коллеги — например, С.Маяренков, О.Данилин, А.Казакевич, О.Заяц, О.Иванова, К.Геевская, и многие другие. В итоге к ее организации подключились многие сотни активных и успешных иркутян, а затем приняли непосредственное участие почти 20 тысяч человек. Нам удалось сделать так, чтобы данная экологическая идея ЭКО-логичного города также вошла в план развития Иркутска и в стратегию его развития. Подобного нет нигде.

— Можно ли сегодня сказать, что Кайская роща защищена от посягательств — законами, общественным мнением?

— Да, в тех границах, которые были утверждены в 2011 году, роща защищена. Но территория Ботанического сада защищена не слишком надежно. Это федеральная земля, она принадлежит ИГУ на праве оперативного управления. Не так давно Фонд развития жилищного строительства (РЖС) обращался в университет с просьбой отдать часть земли под такое строительство. Этого не случилось, но, полагаю, намерения сохранились.

От ректора ВСГАО (бывший пединститут) поступило предложение ко мне, как руководителю Общественной палаты, с просьбой помочь подготовить обоснование против изъятия земель Агробиостанции. Документ был направлен в Москву, движение по передаче земель приостановлено. Еще пример: в нынешнем году с предложением построить на здешней территории пединститута Вальдорфскую школу вышло региональное министерство имущественных отношений. Эту инициативу тоже удалось притормозить. Важно заметить, что речь идет также о территории Кайского леса и его буферной зоне.

При всем этом сохранялась ситуация по детскому лагерю РЖД, о котором мы говорили выше. Документ, подписанный правительством, понятно, изменить сложно. В прошлом году были вырублены деревья в этой части Кайского леса, при этом управление по охране окружающей среды мэрии уже подтвердило правомочность действий по вырубке леса. Железнодорожники отвечают, что они действуют в пределах правового поля.

Сейчас ситуация патовая. Строится двухэтажный коттедж неизвестного назначения, он практически готов, делается выезд на территорию Ботанического сада ИГУ — якобы выезд на дорогу общего пользования, хотя у них есть свой заасфальтированный выезд на улицу Жуковского. Насколько я понимаю, на данный момент у железной дороги при ее природоразрушающих действиях есть некоторая поддержка, в том числе и со стороны мэрии — главным образом, от начальника управления охраны окружающей среды Владимира Чубука. Мне эта позиция непонятна.

В настоящее время в трех местах сломан забор, разделяющий территорию детского лагеря и Ботанического сада ИГУ. В одном месте, со стороны, принадлежащей железнодорожникам, сделана забетонированная дорога — выезд. На участке, где выломан забор, сделана большая гравийная отсыпка, опалубка, установлена арматура — с выводом на территорию университета, проложена труба... Я это называю вторжением на чужую территорию. Представители железной дороги продолжают уверять, что действуют «в рамках закона».

Я доложил о происходящем ректору ИГУ, мы вызвали полицию, было заведено уголовное дело, на данный момент этим делом также занимаются транспортная прокуратура и УБЭП. После обращения университета к железной дороге убрана часть строительных конструкций — опалубка и арматура, но оставлена труба и отсыпанная гравием дорога. Представители РЖД утверждают, что на всей территории будет построен детский оздоровительный лагерь...

— Какие еще угрозы существуют для Кайской рощи?

— Одна из наибольших — транспорт, загрязнение городской атмосферы. Из-за сильного антропогенного воздействия Кайская роща сама уже не восстанавливается. На ее территорию постоянно заезжают машины, здесь устраиваются пикники, возникают поджоги.

Экологам удалось убедить мэрию и депутатов думы в необходимости восстановления этого леса. Ежегодно выделяются специальные целевые средства на высадку больших деревьев, а волонтеры принимают участие в очистке территории, посадке тысяч саженцев сосны. На одном из участков рощи с подачи депутата городской думы Алексея Колмакова установлены столбики, перекрывающие проезд в лес на машинах.

По моему мнению, в некотором смысле Кайская роща становится неким положительным аналогом Химкинского леса в плане решения экопроблем. Но если там ситуацию остановить не удалось, то в Иркутске на данный момент существует состояние неустойчивого равновесия. Если желающие захватить Кайскую рощу, включая жителей, получат некий новый сигнал, что «да, ребята, можно», то этот лесной массив начнут сносить, а за ним могут последовать и другие лесные и парковые массивы.

— То есть иркутяне должны по-прежнему стоять на защите этого лесного массива?

— Да. Мы, со своей стороны, подготовили ряд печатных изданий. В первую очередь, «Экоплан для Кайской рощи». Особо отмечу, что книга издана при поддержке Русского географического общества, губернатора Иркутской области, Иркутского жиркомбината. Она уже есть в открытом доступе в Интернете, сейчас готовится печатный вариант. Это учебное и справочное пособие, которое будет раздаваться в том числе и волонтерам.

Подготовлены и другие издания экологической направленности — например, «Растения для озеленения Иркутска».

Хотелось бы восстановить баннеры, располагавшиеся у Кайской рощи. Они, не поверите, были расстреляны в буквальном смысле слова, хотя содержали вполне позитивные призывы, например: «Защитим Кайскую рощу!» или «Сохраним лес».

ИА «Альтаир» присутствует в самых популярных соцсетях.
Присоединяйтесь к нам:
Telegram
Одноклассники
Вконтакте

Поделитесь новостью с друзьями: