Игорь Бычков

Председатель президиума Иркутского научного центра Сибирского отделения Российской академии наук (ИНЦ СО РАН), директор Института динамики и систем управления СО РАН, академик РАН по отделению нанотехнологий и информационных технологий, председатель Общественной палаты Иркутской области ответил на вопросы агентства «Альтаир» и газеты «Байкальские вести».

— Игорь Вячеславович, Академгородок всегда стоял особняком, в хорошем смысле этого слова, на карте Иркутска.

— Как когда-то говорили главы города Борис Говорин и Владимир Якубовский, председатель президиума Иркутского научного центра СО РАН является своеобразным «мэром Академгородка». До меня подобными «мэрами» были выдающиеся люди, с которыми я работал и продолжаю работать, — академики Гелий Александрович Жеребцов и Михаил Иванович Кузьмин. Они приложили много сил для того, чтобы сделать район уютным, с особым чувством доверительности между людьми. Часто бывает, что горожане не знают соседей по площадке. Но иркутский Академгородок — это такая «деревня», где многие знакомы друг с другом. Так сложилось, что со всеми проблемами жители в первую очередь идут не в администрацию Свердловского округа, не в управление ЖКХ, а в президиум ИНЦ.

Сегодня объективно складывается так, что большинство населения микрорайона составляют люди, не связанные трудовыми отношениями с Академией наук. Тем не менее мы строим здесь жилье для наших сотрудников. В позапрошлом году ввели шесть блок-секций, в этом году начали строить еще три. Это долевое строительство, но с учетом того, что мы не извлекаем никакой прибыли, не выкупаем земельный участок, цена за квадратный метр жилья с отделкой составляет около 34 тыс. рублей. Прежде чем начать строительство, я обсуждал этот вопрос с губернатором, мэром, в правительстве Иркутской области. К сожалению, бывает так, что сделай добро — и окажешься крайним. Не буду называть имен, но сегодня рядом с нами разбирается определенное дело, связанное как раз со строительством жилья. Чтобы не повторить ситуацию, мы все договоры сразу сделали открытыми, они предоставлены в проверяющие органы: нужно подстраховать людей, которые будут заниматься строительством.

— В продолжение «бытовой» темы: у жителей часто возникает тема сохранности зеленой зоны Академгородка.

— Думаю, многие помнят, что в 1960-х годах на месте микрорайона было поле, голое место. Все насаждения выше улицы Лермонтова сделаны руками тех, кто когда-то создавал Академгородок. Для меня и для других руководителей Иркутского научного центра СО РАН стоит задача не просто сохранения зеленой зоны как наследства наших предшественников, но и ее развитие как рекреационной территории не только районного, но и городского масштаба.

Это федеральные земли, которые находятся в бессрочном пользовании ИНЦ. К сожалению, в силу существующих схем финансирования Академии наук у нас нет средств на обустройство этой территории. Я уже не раз выступал с предложением о том, чтобы территорию взяли себе город или область. Мы готовы передать землю, но с условием, чтобы здесь была рекреационная зона и городские леса, а не появилась элитная или какая-нибудь другая застройка.

Я сам на этих горках гулял со своими детьми, теперь гуляю с внуками. В Иркутске, как известно, мало подобных естественных, а не на месте кладбищ, зеленых территорий и парков, где можно спокойно отдыхать, не тревожа ничьи останки.

— Академгородок по традиции славится интересом к спорту...

— Мы пытаемся решать вопросы социальной сферы, в чем-то оставаясь на подходах Советского Союза. У нас до сих пор действуют комиссии по спорту, по взаимодействию со школами, по социальной инфраструктуре. Организуем академиаду — соревнования по разным видам спорта: футболу, волейболу, теннису, шахматам, бегу. Ежегодно ремонтируем и поддерживаем освещенную трассу, в меру своих возможностей оказываем содействие при проведении различных спортивных соревнований, заливаем каток в центре Академгородка.

Причем все это делается правдами и неправдами, поскольку в силу разных причин у нас нет возможности даже средства, получаемые за счет аренды магазинов, просто направлять на социальную сферу. Мы не имеем на это права.

Но мы очень заинтересованы в спорте. Спорт высоких достижений нужен как некая высокая цель, однако способствовать этому можно только при условии развития массового спорта, физкультуры, пропаганды здорового образа жизни.

В Академгородке много частных спортивных заведений, есть небольшой горнолыжный стадион, спортклуб «Академический», один из подвалов оборудован для занятий спортклуба «Единоборец», в том числе детей, есть физкультурно-оздоровительный комплекс, который эксплуатируется совместно с Федерацией настольного тенниса Иркутской области.

— Игорь Вячеславович, давайте теперь обратимся к тому, чем живет Академгородок в профессиональной сфере, — науке. И к главному, что происходит сейчас в России, — ее реформе.

— Моя работа как председателя, всех членов президиума ИНЦ СО РАН — это координация работы институтов Сибирского отделения РАН, которые находятся в Иркутске. Работа эта весьма разнопланова. Вот на днях проводили встречу с представителями министерства природы, ведущими сотрудниками Росгидромета. Обсуждались вопросы, связанные с организацией мониторинга озера Байкал.

Наши институты сегодня находятся в числе лидеров фундаментальной науки не только России, но и мира. Огромное количество международных и других премий получено за последние годы, в том числе высшая награда — Государственная премия РФ в области науки и технологий, которой награжден академик Б.А.Трофимов. В последние два года представители ИНЦ заслужили премии Правительства РФ, Большую золотую медаль Китайской академии наук получил академик Г.А.Жеребцов. Наши научные сотрудники, в том числе молодежь, печатаются в самых престижных изданиях.

Сегодня, безусловно, главный вопрос повестки — реформирование российской науки. Закон принят, Федеральное агентство научных организаций (ФАНО) создано, руководитель назначен, Положение разработано. Нужно работать в предлагаемых условиях, тем более что президент страны обозначил: реформа будет, но при необходимости ее можно поправлять.

Надо сказать, что в принципе изменения в Академии наук идут постоянно. Другое дело, что любая крупная реформа на уровне государства должна происходить абсолютно открыто, с понятными, четкими целями и задачами. А главное, реформе должна предшествовать некая аналитика. Что не так, что бы хотелось изменить? Почему это нужно проводить именно сегодня и в виде реформы, а не другим путем? Как прогнозируется развитие ситуации в случае принятия тех или иных управленческих решений? Какие цели будут достигнуты? Когда и как мы сможем посмотреть на динамику достижения этих целей?

К сожалению, при проведении этой реформы эти вопросы, на мой взгляд, были недостаточно публично обсуждены не только с широкими слоями общества, но и с научным сообществом. Возможно, потому так и всколыхнулось научное сообщество, что без всяких объяснений людей практически насильно «повели к счастью». Вряд ли кто-то любит, чтобы его просто взяли, посадили на тележку, куда-то привезли, выгрузили и сказали: теперь вы живете счастливо и хорошо.

Хотя нельзя отрицать и того, что много недочетов было в Академии наук, накопилось немало проблем. Пока рано судить, насколько реформа действенна и приведет ли она к повышению уровня исследований и как следствие — к росту высокорейтинговых публикаций в ведущих журналах, улучшению взаимодействия с зарубежными научными организациями, бизнесом и так далее. На мой взгляд, сейчас надо просто работать. Не обсуждать, хорош или плох закон, а действовать в его рамках и реализовывать поставленные задачи. Пытаться продолжать лучшее и изменять то, в чем мы отставали. А в случае выявления проблем и недочетов действующих федеральных законов и других нормативных актов — формировать свои предложения и добиваться их корректировки.

Часто бывает, что горожане не знают соседей по площадке. Но иркутский Академгородок — это такая «деревня», где многие знакомы друг с другом. Так сложилось, что со всеми проблемами жители в первую очередь идут не в администрацию Свердловского округа, не в управление ЖКХ, а в президиум ИНЦ.

— Какие ближайшие шаги реформы в 2014—2015 годах мы увидим в Иркутском научном центре?

— Когда мы собираемся построить здание, говорить о том, каким оно будет, можем только после знакомства с чертежами, документацией, согласованиями и так далее. Сегодня говорить о том, что будет с Академией наук, сложно: такого «проекта» нет. В этом и есть основная проблема реформы — не очень понятно, что за здание собираемся построить, поскольку нет чертежей, а есть только некие эскизы.

В ближайшие время должен быть принят новый устав Российской академии наук. Его проект на днях поступил в ИНЦ, в части своей компетенции РАН внесла предложения и изменения, он будет направлен на рассмотрение Правительства РФ и администрации президента.

Согласно этому документу, из состава РАН выводятся все наши институты, которые переподчинятся ФАНО, выводится и президиум ИНЦ, также переходящий под ФАНО. В РАН остается клуб ученых, клуб академиков и членов-корреспондентов трех академий, которые в соответствии с законом будут нести экспертную функцию по всем региональным, муниципальным, федеральным инициативам, программам, действиям и так далее. В связи с этим должна быть сформирована соответствующая нормативная база: в каком порядке органы власти, вузы предоставляют необходимую информацию.

Кроме того, правительством принято постановление о внесении изменений по оценке результативности деятельности научных институтов. По каждой референтной группе (математики с математиками, биологи с биологами и так далее) будет установлен минимальный показатель по пока не определенным направлениям.

В первую оценочную категорию войдут институты, показатели которых будут на 25 процентов и более выше средних по группе. К этим институтам не будет предприниматься никаких организационных мер. Во вторую группу попадут те, у кого показатели не более чем на 25 процентов ниже средней компоненты, они должны будут представить программу развития, не исключена возможность их реформирования. Те учреждения, которые оказались ниже этой черты, третья группа, подлежат ликвидации, реорганизации, присоединению и так далее.

Но на сегодня мы не знаем, как будут формироваться референтные группы и какие индикативные показатели предполагается выбрать. Поэтому четкую картину представить сложно.

— Сохранятся ли при новом положении дел какие-то имущественные права, которые есть у ИНЦ? Например, ведомственность поликлиники?

— Когда страна создавала академгородки — Новосибирский, Иркутский — была реализована простая идея. Сделать так, чтобы ученые не отвлекались ни на что, а занимались только своим делом — наукой. Для этого рядом с институтами строили жилье, детские сады, больницы, школы, магазины. У людей была полная возможность коммуникаций помимо работы. То есть ученым создавался такой режим наибольшего благоприятствования.

Больница же была по сути своей не только учреждением здравоохранения для обслуживания жителей района, но и неким элементом оказания специфических услуг для ученых, поскольку многие из них работали во вредных условиях. В ряде научных центров больницы стали также объектом внедрения новых технологий.

Однако, согласно подходу сегодняшнего дня, в академии должны заниматься только наукой. Вот вам на это деньги, а во всем остальном вы — как все. Детсады — в городе, вставайте в очередь, вы ничем не лучше. Почему у Академии наук должна быть своя больница? Обслуживайтесь, как все, в районной. Зачем отдельный орган управления ЖКХ? Во всей стране работают управляющие компании, и вы выходите на рынок.

На встрече президента страны Владимира Путина, президента РАН и руководителя ФАНО было заявлено о введении, по крайней мере на год, моратория на социальную сферу научных городков. В течение этого срока все объекты социальной сферы не будут приватизироваться без согласия РАН. Но я в какой-то мере чиновник и прекрасно понимаю, что помимо слов должен появиться нормативный документ. Пока его нет. Соответственно, сложно сказать, что будет.

В чем нас наверняка убеждают, и я уверен, что так и будет: финансирование продолжится — по крайней мере, до появления новых нормативов. Мы получили цифры финансирования по институтам и по ИНЦ, на будущий год они даже несколько увеличены по сравнению с нынешними. Так что никаких катаклизмов в ближайшее время ждать не нужно.

— А каковы настроения в коллективе в свете происходящего?

— На мой взгляд, у большинства сотрудников Академии наук существенно поменялся уровень доверия к власти — к части депутатов Государственной думы и Федерального собрания РФ, ряду членов Правительства РФ, в какой-то части и к президенту России, потому что все прекрасно понимают — без его решения этого сделано быть не могло.

Кроме того, что бы ни говорили во время кризисов и реформирований о рождении новых сильных компаний и появлении мощных сил, есть широкая прослойка людей, которую подобные реформы подвигают к поиску другого приложения своих профессиональных возможностей. Это и отъезд на Запад или Восток, и смена вида деятельности. Когда стабильности нет, люди начинают менять жизнь, особенно молодые. Мы активно привлекали в иркутскую науку молодых ученых, но они тоже прекрасно понимают, что если они сейчас проработают здесь с десяток лет — и это при непредсказуемой ситуации, то будут менее востребованы на Западе.

Никто не может объяснить, зачем проводить эксперименты на целых системах, сразу на трех академиях, вместо того, чтобы сначала опробовать на отдельных объектах или при ограничении функций ФАНО. Опять реализуется революционный подход «до основания, а затем...». Сегодня признано, что целый ряд проектов по реформе в сфере науки, мягко говоря, значимого эффекта не принес. Например, РосНАНО, заявленный как амбициознейший проект страны, связанный с внедрением инновационных технологий, созданием инновационных производств, собственной исследовательской базы и так далее. Еще один проект — Сколково. Я на днях читал публикацию, где приводятся слова одного из руководителей этого проекта, который сказал: за последнее время количество средств, потраченных государством на внесение изменений в научно-техническую сферу в части инноваций, огромно, а эффекта никакого.

Перепробовано все, но, на мой взгляд, не дало результата по одной простой причине — все делалось без учета того, что есть у нас. Учета собственного опыта и достижений, нашего менталитета. Говорят: давайте делать как у соседа. Но у нас же хорошо! Неважно. Но у нас же лучше! Все равно. Начали делать как у соседа, а не получается. Участок не тот, почва не та, температура не та, дом другой, и шкаф в дверной проем не входит.

Надо сконцентрироваться на тех преимуществах и учесть те недостатки, которые у нас есть. Не надо все время начинать с чистого листа, как будто мы ничего не умеем и не имеем. Это не так. У нас богатейшая страна, большой опыт, чудесные люди. А то, что происходит, подразумевает одно: если люди делают это от чистого сердца, без злых умыслов, значит, им не хватает квалификации, знаний, опыта. Я убежден: реформы нужно делать, исходя из четко продуманных технологических схем.

Надо сконцентрироваться на тех преимуществах и учесть те недостатки, которые у нас есть. Не надо все время начинать с чистого листа, как будто мы ничего не умеем и не имеем. Это не так. У нас богатейшая страна, большой опыт, чудесные люди. А то, что происходит, подразумевает одно: если люди делают это от чистого сердца, без злых умыслов, значит, им не хватает квалификации, знаний, опыта. Я убежден: реформы нужно делать, исходя из четко продуманных технологических схем.

— Вы занятой человек. Зачем вам Общественная палата?

— Тогда можно спросить заодно: а зачем мне президиум? Для моей профессиональной деятельности достаточно института, даже руководства группой из 15–20 человек, работающих по моей специальности. Проблем с грантами, договорами, публикациями соответствующего уровня нет. Можно, условно говоря, приходить на работу в десять, уходить в пять.

На самом деле того, что называется наградами, в жизни не много, и это не связано с должностями. Кандидатская, докторская диссертации — это да, избрание академиком — да. А директор института — это уже хомут, огромная нагрузка, а не кабинет и кресло.

ИНЦ включает разноплановые институты, каждый со своей тематикой, плюс хозяйственные проблемы. Работы и ответственности много. Но я надеюсь, что благодаря моей работе, работе моей команды, всех членов президиума ИНЦ СО РАН что-то меняется к лучшему в той части общества, которая находится вокруг. Мы так воспитаны, что если есть возможность сделать жизнь лучше, то это надо делать.

Хотя все посылы в стране толкают к тому, чтобы каждый занимался только профессиональной деятельностью. Но мы считаем важным и то, что происходит вокруг, есть много людей, которые не просто работают за зарплату, а хотят быть некими созидателями.

Например, научный центр взаимодействует со школами, выплачивает стипендии десяти лучшим лицеистам ИГУ. Мы уверены: это необходимо.

У меня есть идея, в целом касающаяся высшего образования и науки в регионе. Проанализировав всю систему вузов Иркутской области, на территории Иркутска создать академический университет: абсолютно новую структуру, которая объединит большинство высших учебных заведений, если не все, а также фундаментальную науку. Это нужно сделать на совершенно новом организационном и технологическом уровне. Такой вот крупный амбициозный проект, который мог бы оказать существенное влияние на будущее области и Иркутска.

Но это не должно рассматриваться как какое-то предложение, спущенное сверху, это должно быть подобно появлению Иркутского государственного университета, инициированного местной интеллигенцией.

С созданием академического университета можно было бы построить новые корпуса, студенческий городок со спортивной инфраструктурой. Это отчасти решило бы транспортную проблему города и позволило использовать под иные цели здания в центре Иркутска, которые сегодня заняты вузами.

И, с вашего позволения, я бы хотел задать учредителю «Байкальских вестей» Владимиру Александровичу Матиенко, в свою очередь, два вопроса...

— Да, конечно.

— Академгородок как раз входит в избирательный округ, который вы как депутат представляете в Законодательном собрании области. Я рад, что наконец-то депутат пришел в ИНЦ не за три месяца до выборов, а спустя два, — значит, на самом деле собирается работать.

Проблем, которые мы, так или иначе, сможем решать совместно, немало. Нам будет нужна поддержка в связи с реформой РАН, по строительству нового современного планетария, возможно, стадиона для хоккея с мячом, по парковой зоне. Мы не хотим, чтобы в силу разных причин кто-то пришел и за нас построил многоэтажную гостиницу или торговый комплекс, а в зеленой зоне — элитный поселок на 5—10 домов с трехметровым забором.

Очень рассчитываю на помощь и понимание депутата.

Возвращаясь к вопросам. Первый касается детских садов. Два года назад я лично делал предложение мэрии рассмотреть возможность реконструкции существующих в Академгородке детсадов с дополнительной пристройкой корпусов: площади позволяют увеличить численность посещающих с минимальными затратами. Садики построены по всем правилам СССР, находятся внутри большой территории. К сожалению, пока это никак не реализовывается.

Второй вопрос касается школы-лицея. Подготовлен проект документов на выделение земельного участка, расположенного за 19-й школой, проведено межевание. Однако только на этой неделе получены необходимые документы из администрации Иркутска и на следующей неделе будут отправлены в Новосибирск. Не знаю, что служит этому причиной, в чем проблема, учитывая, что мэр города двумя руками «за». Но факт есть факт.

Поясню, почему мы начали жилищное строительство. Потому что завтра придет другой представитель собственника, и на этом месте будет что-то другое, по его желанию. Так что на месте администрации города я бы не отстал от ИНЦ, чтобы получить необходимые документы и возможность построить школу. Где иначе ее можно будет построить?

Кстати, в ходе дела появилась еще одна неприглядная ситуация. Год назад выяснилось, что на территории, которую мы выделяем под лицей, есть некие развалины. Раньше здесь была колония-поселение, работала лесопилка. Этот фундамент сегодня выдается (у нас есть документы) за одноэтажную постройку с полами, крышей, электроэнергией, на дом оформлено право собственности. Площадь застройки — 32 кв. метра. Под эксплуатацию этого дома собственники хотят получить участок площадью 15 000 кв. метров. Наши обращения в прокуратуру, следственные органы, милицию ни к чему не привели. Никто из проверяющих и отвечающих за сохранность земель федеральной собственности по моему, как пользователя, заявлению не принимает мер, не проверяет, откуда взялся кадастровый паспорт, послуживший основанием купли-продажи. Началось это год назад. До этого, когда мы делали межевание, зарегистрированных прав собственности на участке не было, об этом гласит справка БТИ. На сегодня дважды не состоялось судебное заседание по данному вопросу — так называемые собственники не явились. Можно предположить, что тянут время, — мол, сменится землепользователь, будет не ИНЦ СО РАН, а кто-то другой, тогда и «договоримся».

ИА «Альтаир» присутствует в самых популярных соцсетях.
Присоединяйтесь к нам:
Telegram
Одноклассники
Вконтакте

Поделитесь новостью с друзьями: