Почему иркутская судья Никитина так добра к пьяным водителям?

Как уже знают читатели «Альтаира», Октябрьский районный суд Иркутска 31 июля признал Виктора Авдулова виновником ДТП со смертельным исходом на улице Байкальской.

Судья Екатерина Никитина вынесла приговор, поражающий своей мягкостью. За убийство 17-летнего подростка, переходившего улицу ясным днем по пешеходному переходу, водитель, оставивший свою жертву без всякой помощи и скрывшийся с места происшествия, получил даже не максимальный срок – всего лишь четыре года колонии-поселения и три года лишения водительских прав. Исключительно мягкий приговор, не правда ли? Наш суд, как мы помним, самый гуманный в мире, но всему есть предел. И в этом случае нам кажется, что приговор выходит за рамки разумной гуманности.

Судили Авдулова по статье 264 УК РФ «Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств». И в ней для таких случаев есть специальный пункт 4: «Деяние, предусмотренное частью первой настоящей статьи, повлекшее по неосторожности смерть человека, если оно: а) совершено лицом, находящимся в состоянии опьянения; б) сопряжено с оставлением места его совершения, – наказывается лишением свободы на срок от пяти до двенадцати лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет».

Всем в Иркутске известно, что Авдулов подходит под оба пункта – он оставил место происшествия, скрывался и пришел в полицию лишь на следующий день. Все СМИ писали со ссылкой на сотрудников полиции, что он был под воздействием наркотических средств, потому что это было доказано экспертизой. Никто и никогда этого не отрицал. Однако в суде те же самые поступки вдруг вывернули наизнанку, и оказалось, что можно бросить умирающую жертву, сутки прятаться (видимо, в надежде, что из организма выйдет хотя бы часть дурманящих веществ), явиться в полицию – и это будет оценено как сотрудничество со следствием! Смягчающим обстоятельством стало и то, что он признал свою вину, как будто это можно было отрицать после того, как многочисленные видеорегистраторы и камеры наружного наблюдения зафиксировали все обстоятельства трагедии. Если вспоминать прецеденты, случившиеся в Иркутске, например дело Анны Шавенковой, сбившей в декабре 2009 года двух женщин на тротуаре, или дело Юлии Киселевой, она в июле 2015 года, будучи абсолютно пьяной, убила двух мужчин, машина которых стояла на светофоре, то Авдулов хотя бы получил реальный срок. Но на деле всем троим просто погрозили пальцем. Шавенковой дали такую отсрочку, что, по сути, просто отпустили. Киселева выслушала приговор в январе 2016 года, а уже в июле вышла на свободу из колонии-поселения и уехала в другой регион. Авдулова, по всей вероятности, ждет такая же участь: недолго посидит, за хорошее поведение или по болезни получит смягчение приговора и вскоре вовсе забудет о случившемся. А лишение прав и вовсе смешная кара – мало ли у нас водителей  без прав годами ездят?

В глубокой древности общество решило бороться с убийствами и насилием. Времена были примитивные, поэтому судили просто: зуб за зуб, глаз за глаз, жизнь за жизнь. Несколько тысячелетий спустя общество созрело до денежных штрафов, но за смерть, причиненную при любых обстоятельствах и уже тем более по заранее обдуманному умыслу, следовал такой штраф, что убийца становился рабом – государственным или семьи своей жертвы. Еще позже, уже в новое время, убийц стали приговаривать к длительному сроку, тяжелому труду и выплате значительных штрафов – таких, что в некоторых странах платить приходится всю жизнь.

Приговор, вынесенный в Иркутске, стал следующим шагом на этом пути гуманизации наказания и, к сожалению, шагом в тупик. Кто-то скажет, что произошел несчастный случай. Ничего подобного: человек, севший за руль в состоянии опьянения, то же самое, что убийца, взявший в руки заряженное оружие и направивший его в сторону жертвы. Принципиальной разницы между автоматом Калашникова и автомобилем нет никакой – и то и другое убивает со стопроцентной гарантией. Детские оправдания наркотическому опьянению («курил кальян с друзьями, не знаю, что там было») вообще не заслуживают того, чтобы их выслушивать: взрослый человек должен знать, что он пьет, курит или колет себе в вену.

Так считают многие в нашей стране, которая только в 2018 году потеряла по вине пьяных водителей 4 тысячи 296 человек убитыми и более 20 тысяч – ранеными. Законодательное собрание Красноярского края в мае 2019 года провело опрос на тему: «Нужно ли приравнять пьяное ДТП к сознательному убийству?», 89 процентов опрошенных ответили: «Да, нужно». Даже Государственная дума РФ, чаще всего витающая в законодательных облаках, обсуждала поправки в УК РФ: если из-за пьяного водителя пострадавший получил тяжкие увечья, виновный может получить тюремный срок от 3 до 7 лет; в случае гибели человека – от 5 до 12 лет; если погибли два человека и более – от 8 до 15 лет. Для погашения материального ущерба семьям погибших машину преступника предлагали продавать.

Авдулова по этому закону уже не осудят, закон не имеет обратной силы, и судить два раза за одно преступление нельзя. Но можно надеяться, что апелляция, которую подадут родители погибшего подростка, будет принята судом во внимание и дело будет пересмотрено с учетом реальной тяжести преступления. Иллюзорное наказание в виде колонии-поселения с перспективой быстрого освобождения должно быть заменено на реальный срок. Потому что речь идет не о случайности, которая может произойти с каждым водителем, а о сложившейся системе: безответственные водители убивают людей и не несут никакой ответственности, заранее зная, что им ничего не будет.

С этим пора кончать. Жертвы водителей-убийц, которыми стали не только погибшие, но и все их родственники, да и все наше общество, требуют справедливости.

P. S. Судья Екатерина Никитина занималась и делом Юлии Киселевой. Совпадение?

ИА «Альтаир» присутствует в самых популярных соцсетях.
Присоединяйтесь к нам:
Telegram
Одноклассники
Вконтакте

Поделитесь новостью с друзьями: