Show must go on: эксперты считают временным политическое затишье в Иркутской области

Хрупкий мир установился между политическими силами Иркутской области во время избирательной кампании по выборам губернатора и уже месяц держится после них. Значит ли это, что Игорю Кобзеву удалось примирить склочные региональные элиты, или они просто впали в спячку? Говорят ли результаты выборов губернатора о том, что Иркутская область растеряла свой протестный запал и впереди у нас лишь тучные и тихие времена? Эксперты считают, что спокойствие будет недолгим. «Альтаир» собрал мнения иркутских политологов о «мирной фазе» политической жизни в регионе.

Уронили протест?

Политолог Юрий Пронин отметил, что уверенная победа Игоря Кобзева, безусловно, консолидирует, объединяет областную элиту – хотя бы в целом и хотя бы на время:

– Победа тем более внушительная, что, выражаясь на местном сленге, Игорь Иванович – «варяг», хотя за девять месяцев очень многое сделал, чтобы развеять соответствующие опасения. Тем не менее у медали есть обратная сторона. Я бы говорил не столько о протестных настроениях, сколько о том, что с 2015 по 2019 год в Иркутской области политическая структура власти учитывала их в большей степени, чем в остальных регионах страны. Точнее, могла бы учитывать. По существу, у нас действовала двухпартийная система с примерным равенством сил, то есть были реальные, хотя и не идеальные, сдержки и противовесы. Увы, такая система, видимо, уходит в прошлое. Во-первых, потому что в принципе не приветствуется с федерального уровня. Во-вторых, потому что предыдущее руководство Иркутской области не смогло обеспечить эффективную работу двухпартийной демократической системы, и в этом смысле предыдущий губернатор стал вначале воплощением надежд, но затем, в итоге, – символом разочарований. Так что осторожный оптимизм насчет будущего развития Иркутской области в политическом отношении сопровождается привкусом значительных потерь.

Политолог Алексей Петров считает, что Иркутская область остается сложным регионом и, несмотря на кажущееся политическое затишье, проблемы никуда не делись:

– Да, временно притихли проблемы в коммуникации «область – город», но мы все равно видим «аккуратное покусывание», потому что проблем накопилось много, за один год их не решить. Серьезные проблемы скоро возникнут и в самом региональном правительстве. У нас нет серьезного понимания, с каким бюджетом мы вступаем в следующий год. Сложность Иркутской области никуда не делась, она просто притушилась.

Протестная репутация Иркутской области появилась относительно недавно, говорит политолог Владимир Сериков, первые по-настоящему массовые митинги, посвященные не экологическим, а повседневным социальным проблемам, прошли в Ангарске в конце 2009 и начале 2010 года. Потом уже были победа Кондрашова на выборах мэра Иркутска и «красной коалиции» на выборах думы Ангарска, победа Серова в Братске, поражение «Единой России» в Усть-Илимске и другие истории – и все это время все официальные структуры, от аппарата губернатора до Общественной палаты Иркутской области, отрицали этот факт. Пока в 2015 году не победил Левченко и все стало слишком очевидно:

– Поражение Михаила Щапова на губернаторских выборах – это тоже проявление протеста. Нельзя отрицать тот факт, что правительство Левченко и команда Левченко – это два разных явления. И если к первому нет претензий практически ни у кого (обратите внимание, даже Игорь Кобзев оставил в составе правительства нескольких важных министров, включая министра финансов Бояринову), то команда Левченко вызывала поначалу многочисленные вопросы, а впоследствии и заметное возмущение. Не факт, что и сам Сергей Левченко, останься он на своем посту до сентября 2020 года, смог бы повторить успех 2015 года.

Политолог Сергей Шмидт всегда оппонировал точке зрения, что граждане Иркутской области отличаются особой протестностью. И для подкрепления этой позиции не хватало какого-нибудь мощного, окончательного аргумента. Результаты губернаторских выборов 2020 года – тот самый аргумент, которого не хватало Сергею Шмидту.

– Специфика Иркутской области всегда заключалась в повышенной конфликтности региональной элиты. В те короткие эпизоды, когда эта элита или разные ее группировки соблюдали нейтралитет друг к другу, происходила временная консолидация, и никакой протестности не было. Если не брать губернаторские выборы 2015 года, то самый недавний пример – выборы в Законодательное собрание 2013 года. Как мы помним, тогда не случилось никаких электоральных чудес, и граждане не показали какой-то особой протестности. Эти же граждане через два года опрокинули Сергея Ерощенко.

Специалист по связям с общественностью Владислав Шиндяев тоже не стал называть наш регион протестным. История избрания губернатором коммуниста имела четкие и конкретные причины, когда действующий губернатор вошел в избирательную кампанию в состоянии информационной войны:

– Именно это обстоятельство и инерционная стилистика ведения предвыборной борьбы послужили причинами того, что он проиграл кампанию основному оппоненту. Это истинные и реальные причины проигрыша в кампании, которые никоим образом не говорят о протестности региона или каких-то непримиримых политических противоречиях жителей региона с кем бы то ни было. У всех выборов есть своя предыстория, есть свой сценарий и режиссура, которые объясняют их результат. У нас нет доминирования конкретной политической силы в регионе. Все сводится к неправильно примененной модели коммуникации, которая с течением определенного времени неизбежно создает социальное напряжение и скрытый протест. При этом за каждым протестом всегда есть его спикеры и выразители его идей. За протестом всегда стоят конкретные люди и интересанты, которые не смогли договориться с действующей властью либо представителями органов местного самоуправления.

Область на распутье

По мнению Юрия Пронина, политическая ситуация в области во многом зависит от одной из половинок двухпартийной системы – регионального отделения КПРФ. Там возник явный запрос на обновление, но лучше, если оно будет плавным, а не обвально-скандальным, да еще и с «маски-шоу»:

– Поэтому очень важно, как новый губернатор выстроит отношения с теми силами, которые не поддержали его на выборах. В этой связи вспоминаю утро 4 июля 1996 года, когда стало ясно, что президент России избран на второй срок полномочий после двух туров голосования. Губернатор Юрий Ножиков собрал журналистов, чтобы подвести итоги выборов на территории  региона и рассказать о дальнейших действиях. Присутствовали и несколько руководителей областного штаба в поддержку кандидатуры Ельцина. Буквально минут через пять к губернатору подошел его помощник и что-то тихо сказал. Ножиков тут же обратился к присутствующим: «Прошу извинить, но оппозиция, обком КПРФ, просится на прием. Я должен с ними срочно поговорить. Дело важное. А с вами-то я всегда успею». Вот так вот: наутро после убедительной победы крайне важно переговорить с политическими противниками.

Владислав Шиндяев заметил, что Иркутская область после выборов губернатора вошла в режим ожидания. Ожидания конкретных решений и изменений, ожидания достижения конкретных договоренностей и исполнения обещаний:

– Исторически складывается, что активная коммуникация с жителями и представителями различных социальных групп после выборов прекращается или, в лучшем случае, диалог и общение переходят в дистанцированный формат. Либо все общение далее идет через посредников. У нас уже сменилось достаточно много губернаторов, и практика показывает, что поствыборные ожидания жителей, групп влияния, финансово-промышленных групп и муниципалитетов редко когда оправдывались. Ситуация усугубляется еще и тем, что те, кто делает выборы, и те, кто выстраивает диалог с жителями региона, это практически всегда разные специалисты. У тех, кто приходит работать после выборов, обычно нет никаких обязательств перед жителями региона. Те, кто работал раньше и продолжает работать, несмотря на критику, не считают нужным что-то в своей деятельности менять. В итоге ожидание рано или поздно превращается сначала во внутреннее напряжение, далее в критику отдельных направлений, информационные войны, противостояния и протест. Переход из режима ожидания в стадию напряжения, а потом агрессии, как правило, занимает от полугода до полутора лет. Сейчас, вполне естественно, напряженность растет – у Игоря Кобзева была достаточно активная кампания, и если его проекты начнут пробуксовывать, поддержки муниципалитеты не получат и не будут услышаны, напряжение неизбежно перерастет в разочарование и агрессию.

Владимир Сериков заявил, что протестность не исчезает из-за смены лиц в руководстве региона, ее может ослабить только существенное улучшение экономической ситуации, повышение уровня благосостояния, одним словом – существенные позитивные перемены, затрагивающие большинство жителей области:

– Пока мы не видим ни одного события, с которого можно было хотя бы начать список таких улучшений. А это означает, что протестные настроения ушли в глубину, как подземный пожар в залежах торфа. Это очень неприятная ситуация для муниципальных и региональных властей Иркутской области, не имеющих опыта прогнозирования и конструктивной работы с такими настроениями. 

С точки зрения Сергея Шмидта, специфика Иркутской области в элите, а не в гражданах. Если не разогревать народ технологиями и деньгами, то получается так, как это вышло 13 сентября 2020 года:

– Эти выборы, как мы знаем, прошли в условиях уникальной консолидации элиты вокруг кандидата Кобзева. Я считаю эту консолидацию временной, как и все остальное в этом мире, никакого протестного чуда не случилось. Миф об особой протестности Иркутской области подогревается нашей либеральной интеллигенцией. На самом деле ее нет, есть склочность местных элит. Когда она достигает предела и в дело вступают деньги и технологии, то невротизированное иркутское общество показывает протестный результат.

По мнению Алексея Петрова, перед выборами в Государственную думу вся конфликтность опять вылезет и те, кто сегодня дружит, пишет друг другу хвалебные оды, быстро прекратят это делать:

– Мне, как историку, очень интересно наблюдать за интересными кейсами из политики Иркутской области прошлых лет. Сейчас такие кейсы у нас не рождаются. Они могут загораться, но быстро утухают.

Недолгая спокойная пора

Юрий Пронин считает, что ближайшие месяцы будут непростыми:

– Как, собственно, и для всей страны: пандемия, проблемы в экономике, влияние внешнеполитических факторов. Отсюда и большое значение выборов в Государственную думу, подготовка к которым началась уже сейчас.

Владислав Шиндяев считает, что выборы в Госдуму катализируют серьезную внутриполитическую борьбу и конкуренцию в большинстве политических структур:

– В большей мере эта война разразится в «Единой России» и КПРФ за списочные места. В одномандатных округах каждый кандидат будет выступать самостоятельно. Самостоятельно охотиться за поддержкой муниципалитетов, социальных структур, голосами конкретных избирателей и играть в свою игру. На региональную власть и губернатора эта конкуренция никак не повлияет, потому что он намеренно дистанцировался от всех политических сил.

К ближайшим политическим перспективам Алексей Петров относится осторожно:

– Когда Игорь Иванович ознакомится с реальным положением дел, снимет розовые очки, то поймет, что избирательная кампания закончилась и нужно начинать нормальную ежедневную работу. Кобзев сам поставил планку своей мобильности во время кампании, но выборы заканчиваются, а результат зависит от маленьких людей, которые работают в городах и весях Иркутской области. А политические элиты Иркутской области скоро поймут, что против кого-то они объединяются гораздо лучше, чем за кого-то.

Источники Сергея Шмидта утверждают, что хрупкий мир продлится до Нового года:

– Однако я думаю, что это слишком скоропалительное суждение и нас ждет как минимум год спокойной политической жизни.

ИА «Альтаир» присутствует в самых популярных соцсетях.
Присоединяйтесь к нам:
Telegram
Одноклассники
Вконтакте

Поделитесь новостью с друзьями: