Сергей Шеверда: «Мы не согласны с предъявленным обвинением»

15 июня Кировский районный суд Иркутска постановил арестовать заместителя министра лесного комплекса Иркутской области Алексея Туги до 10 августа. Решение принято по ходатайству Следственного комитета, который возбудил уголовное дело по факту «незаконного назначения, согласования и проведения сплошной санитарной рубки» в государственном природном заказнике регионального значения «Туколонь» в Казачинско-Ленском районе.

Алексей Туги занимал пост заместителя министра с 1 июня 2018 года, до этого он возглавлял службу по охране и использованию животного мира Иркутской области. Следствие считает, что в марте 2018 года Алексей Туги незаконно согласовал сплошные рубки леса в заказнике «Туколонь». Министр лесного комплекса Сергей Шеверда считает, что рубки были назначены в соответствии с законодательством и после проведения многочисленных экспертиз.

— Следственный комитет возбудил дело на основании материалов из природоохранной прокуратуры, но нам не направлялись никакие документы об этом деле. У нас имеются все документы, подтверждающие, что в соответствии с актом проведения лесопатологической проверки рубки были назначены верно. Сейчас на министерство вышли многочисленные общественные и научные организации, мы готовы всех собрать и вывезти в заказник «Туколонь», чтобы на месте показать, что представляли собою леса, пострадавшие от пожаров 2016 года и от вредителей. У нас есть четыре документа из бывшей службы по охране животного мира. Первый — согласие на проведение лесопатологического обследования; затем были три письма от января 2018 года, в первом нам запрещают рубку только в квартале 275, потом — запрещают рубку в шести кварталах из восьми и в третьем разрешают только частичную рубку.

После этого была проведена дополнительная проверка и установлено, что из 11 тыс. га, пострадавших от пожара, рубка была проведена на 116 га. У нас есть документы, которые предполагают рубку еще на 500 га — это пострадавшие леса, на них можно съездить и посмотреть.

Сергей Шеверда. Фото: cod38.ru

По поводу заказника «Туколонь» нужно сказать, что там вообще разрешены рубки по нескольким причинам. Во-первых, для тушения лесных пожаров; во-вторых, лесопользователям, которые взяли лесные участки в аренду до момента формирования заказника. То есть, если бы в заказнике был арендатор, он мог бы проводить сплошные рубки без каких-либо согласований с кем бы то ни было. В 2017 году мы разрабатывали новые регламенты и убрали из всех документов, разрешающих рубку, все заказники — даже те, где такое право ранее было. Для этого нам пришлось, в частности, расторгать договоры с арендаторами. Теперь разрешены только санитарные рубки.

Алексей Туги отправлял в «Туколонь» проверку и его сотрудники привезли фотографии и заключения. До этого он в феврале издал распоряжение и приостановил в заказнике рубки на целый месяц — до марта, пока шла проверка, там никто ничего не рубил. Заказник был создан в 1976 году, в 2016-м положение о нем было изменено, но сейчас нужно его корректировать. Дело в том, что горелый лес несет угрозу для самого заказника и его в любом случае нужно убирать. В положении о заказнике нужно прописать порядок согласования рубок и не как сейчас, что служба дает согласие, а создавать комиссию с участием ученых, заслуженных работников лесного хозяйства и общественности. Сейчас же получилось, что акты лесопатологического обследования в соответствии с законом в ноябре 2017 года 20 дней висели на сайте министерства, любой человек, любая организация могли прочитать и оспорить. Мы бы сняли эти акты и провели дополнительную проверку. Но, ни обращений, ни жалоб нам не поступало. Эти акты до сих пор на сайте министерства и они там будут храниться еще два года. Мы готовы предоставить космоснимки, готовы подтвердить, что в 2016 году там был лесной пожар — но у нас пока никто ничего не просил, — сказал Сергей Шеверда.

— Чем именно поражен лес в заказнике помимо пожаров?

— Лес в заказнике «Туколонь» сам по себе перестойный — ему более 200 лет. Помимо этого он заражен некоторыми болезнями и вредителями — там есть сосновый лубоед и усачи [насекомые-вредители, заражают в первую очередь ослабленные деревья, особенно на гарях, поражают древесину ствола и свежие побеги]. Если дерево здоровое и сильное, оно само выделяет смолу и закрывает прогрызенные ходы, а если дерево ослаблено, насекомые создают большие скопления и уничтожают лес. В «Туколони» как раз такой очаг поражения, можем пригласить всех желающих и убедиться.

— Что стало со спиленными деревьями?

— Рубил лес только лесхоз, никаких подрядных организаций не было. Часть леса была продана, часть использована на собственной котельной, часть реализовали населению. Вырученные средства пошли на подготовку к пожарному периоду, частично — на заработную плату. Справка о количестве деловой древесины и дров сейчас готовится, но весь оборот лесхоза за 2017 год составил 250–300 млн рублей. Ущерб 880 млн рублей, о котором говорят, это ущерб как от сплошной незаконной рубки. Даже если продать весь вырубленный лес как деловую древесину, столько не получится. Рубки в заказнике — это первый и единственный случай за несколько лет, такой задачи у нас не было и нет.

Сейчас Алексея Туги держат под домашним арестом, но первым, кто написал в прокуратуру об этих рубках — был именно он, сразу после прихода на должность. Это произошло еще в феврале 2017 года, месяц после этого рубки были приостановлены по приказу директора лесхоза. Предыдущий руководитель службы давал три разрешения на рубку — но виноват почему-то тот, кто рубку приостановил и инициировал дополнительную проверку. Туда выезжали три специалиста службы и начальник отдела охраны лесов из министерства лесного комплекса, профессиональный лесопатолог с большим стажем. Они съездили, сделали акт, фото- и видеофиксацию и только после этого рубки были продолжены, — пояснил Сергей Шеверда.

— Существуют ли технологии борьбы с вредителями без рубки леса?

— Если бы деревьям можно было ставить уколы — но ведь нельзя. У нас сейчас на побережье Байкала большая проблема: лиственницы поражены античной волнянкой [вид бабочек из подсемейства волнянок, питаются листьями деревьев, являются вредителями растений]. Но в центральной экологической зоне нельзя рубить деревья, использовать химикаты и даже биопрепараты, которые мы используем в Качуге, где находится очаг непарного шелкопряда и мы вынуждены использовать биопрепараты из-за того, что очаг слишком близко от деревни. На Байкале в соответствии со всеми законами вредители едят лиственницу и ничего с этим сделать нельзя. То же самое сейчас происходит в заказнике. Последствия могут быть серьезными. В Подмосковье после пожаров 2010 году жук-типограф набрал такую силу, что стал нападать на здоровые деревья и сейчас там елей нет вообще. Все зависит от численности вредителей: если очагу никто не мешает, вредители набирают численность и уничтожают все. Мы же никаких прав бороться с ними не имеем — только пишем письма во все инстанции, просим разрешить хотя бы такие препараты, которыми разрешено обрабатывать поля с зерновыми и картофелем. То есть продукты питания обрабатывать можно, а деревья в центральной экологической зоне — нельзя, — подвел итог Сергей Шеверда.

ИА «Альтаир» присутствует в самых популярных соцсетях.
Присоединяйтесь к нам:
Telegram
Одноклассники
Вконтакте

Поделитесь новостью с друзьями: