1917-й и 1991-й: кто виноват в революции?

В дни очередной, пусть и некруглой даты – 28-летия событий 19–21 августа – этот, казалось бы, избитый и затасканный вопрос опять стал актуальнее. Тем более что бесспорного, признанного всеми ответа до сих пор нет. И, очевидно, не будет. Но попытки государственного руководства все же «продавить» свой вариант не только возобновились, но и резко усилились. И причиной тому – нынешняя ситуация, прежде всего, в Москве. Хотя и в провинции не сказать, что все довольны и спокойны.

А ведь еще недавно картина была иной. Кремль, по существу, замалчивал, обходил стороной тему как Февраля и Октября 1917-го, так и Августа 1991-го. Нет, запрета обсуждать не существует. Но без участия, без поддержки со стороны государства и государственных СМИ подобные обсуждения (дискуссии, конференции, книги, статьи) в России обречены быть на периферии общественного внимания.

Наше руководство, включая Владимира Путина, по существу, оказалось между двух огней. Ставить Февральской революции, свержению самодержавия знак «плюс» – значит подыгрывать либерал-демократам (не путать с ЛДПР – партией Жириновского, которую с либерализмом и демократией объединяет только название). Ну и немножко потрафить коммунистам, ведь Февраль, как оказалось, стал прелюдией к Октябрю.

Сенатор Владимир Джабаров считает, что в 1917 и 1991 годах государственную власть свергли экстремисты при поддержке из-за рубежа. Фото kremlinrus.ru

Если хвалить Октябрьскую революцию, упирать на ее объективные предпосылки и неизбежность, то возникают другие проблемы. Во-первых, льется вода на мельницу КПРФ. Во-вторых, по существу, оправдывается вакханалия насилия, все те зверства, которые начались еще в Феврале, а затем, после Октября, обернулись Гражданской войной, а позже, при Сталине, коллективизацией и 37-м годом.

Соответственно, если ругать Февраль – по существу, выставлять себя противником реформ, даже если они давным-давно назрели. А говорить, что «оранжевый» Октябрь привезли из-за рубежа в пломбированном вагоне, а Ленин со товарищи – агенты германской разведки, жующие «печеньки кайзера», это уж совсем курам на смех.

Так и Август-91. Хвалить? Но ведь вскоре распался СССР и начались эти, как их, антинародные реформы. Ругать? Значит, не только плыть против течения истории – к этому как раз правителям России разных эпох не привыкать. Но тут и личные обстоятельства. Одним из вождей сопротивления путчистам был Борис Ельцин. А он назначил Владимира Путина своим преемником. Другой вождь – Анатолий Собчак, под началом которого Путин долгое время работал. Так что…

Кроме того, и кровавые революции 1917-го, и относительно мирная («бархатная») революция 1991-го – это слом государственной машины вне законных, формально демократических рамок. Чего нынешняя власть, естественно, не хочет и боится. Поэтому любое, даже косвенное тиражирование революционного опыта, даже частое упоминание о 1917-м и 1991-м ни к чему, ибо будоражат умы.

Вот и решили – чем меньше говорить, тем лучше. Яркий пример – 100-летие Октябрьской революции в позапрошлом году. Казалось бы, этот рубеж – хороший повод не только вспомнить, переосмыслить былое, но и поговорить о том, что происходит сегодня и может произойти завтра. Ан нет, Кремль уклонился от этой темы, спустил ее на тормозах. Что касается Августа 1991-го, то от него остался лишь День российского флага, да и то все меньше объяснений, в связи с чем этот праздник появился.

Но тут произошла смена декораций, которую вызвали московские протесты. И вот уже на весьма странных (по своему содержанию) слушаниях в Совете федерации 8 августа обсуждается… Нет, не необходимость срочной реформы законодательства о выборах… Не упрощение разрешительных процедур на проведение массовых мероприятий… Не введение дополнительных ограничений на силовые действия органов правопорядка в условиях, которые не соответствуют, если читать статью 212 УК РФ, массовым беспорядкам…

Сенаторов заботит другое – «факты, содержащие признаки иностранного вмешательства в выборы в Мосгордуму» (именно так сформулирована тема слушаний). А один из выступающих, первый заместитель председателя комитета по международным делам Совета федерации Владимир Джабаров, прямо поставил события 1917 и 1991 годов на одну доску, сведя их к свержению государственной власти экстремистами при поддержке из-за рубежа.

Император Николай II и члены ГКЧП стали символами упущенного времени. Одни считают, что упущенного для «закручивания гаек», другие – для перемен в сторону свободы

Таким образом, после 20 лет молчания власть безапелляционно объявила истиной «цветную версию» («пломбированный вагон») сразу трех революций. То есть фатальная глухота царя и его окружения к веяниям времени, а затем, через 70 лет, консервативного крыла КПСС не имеют значения? Впрочем, судя по словам Джабарова и его коллег, все-таки имеют. Однако, по их версии, власть должна была вместо осознания необходимости глубоких перемен, напротив, проявить твердость и жесткость в подавлении «смутьянов». Выходит, плохо не то, что самодержавие и ГКЧП шли против естественного хода истории, а то, что шли недостаточно решительно. Весьма созвучно нынешней ситуации…

…Как уже прозвучало, событиям Августа 1991 года исполнилось 28 лет. И в числе городов, где они были заметны,  не только Москва и Петербург (тогда Ленинград), но и столица Прибайкалья. И хотя сейчас модно рассуждать об «опереточном путче», в действительности тогда было не до шуток, страх буквально струился в воздухе. И все же сильнее была решимость: обратной дороги нет! В Иркутске 20 августа, когда еще ничего не было ясно, состоялся крупнейший за многие годы, причем спонтанный, собранный за несколько часов, митинг против ГКЧП, в поддержку нового руководства России. Мирный, без оружия и массовых беспорядков. А зарубежных «кураторов» не было и в помине – народ, между прочим, может думать и действовать самостоятельно. Впрочем, сейчас иные времена, и в Совете федерации (впрочем, не только там) пишут иную историю…

Юрий Пронин для ИА «Альтаир»      

ИА «Альтаир» присутствует в самых популярных соцсетях.
Присоединяйтесь к нам:
Telegram
Одноклассники
Вконтакте

Поделитесь новостью с друзьями: