1825 и 2020: президентское послание как вторая половина «Союза спасения»

Необычно раннее – уже 15 января – выступление Владимира Путина с ежегодным посланием Федеральному собранию (а фактически всему государственно-общественному активу и всему народу) призвано, в том числе, как можно быстрее прекратить послепраздничную «расслабуху». Судя по его же словам, глава государства озабочен, прежде всего, затянувшимся падением реальных доходов большинства соотечественников и, соответственно, проблемой бедности. А раз так, то времени на раскачку нет. Правда, нет его уже в который раз, но пусть хотя бы так…

В преддверии послания много прогнозов и рекомендаций. Но стоит отметить, что коридор экономических возможностей сейчас довольно узок. Особенно если ничего не менять во внешней политике, в структуре государственных институтов, в отношениях общества и власти, власти и собственности. Если не менять уровень конкуренции, ведь с недавних пор слово «государственный» стали произносить со священным трепетом. А тем временем производительность труда в государственном секторе экономики ниже, чем в частном, и сам госсектор все больше напоминает громадный собес, хотя там работают, как правило, вполне здоровые и не нуждающиеся в помощи люди.

Негласный комитет Александра I – прообраз первого правительства при нынешнем президенте

Неужели и впредь большая экономика (она же – большая политика) будет сводиться к наполнению Фонда национального благосостояния (ФНБ) доходами от нефтегазовой торговли и, опосредованно, от повышения налогов? А затем – опять же через бюджет – к «денежной накачке» тех регионов, где-либо штучная мегастройка, либо ЧС, либо выборы? Но тогда ускорения экономического роста не видать, как собственных ушей. Однако решится ли Путин на радикальные, структурные изменения? Точнее так: считает ли он такие перемены необходимыми и неизбежными?

Судя по всему (и по последним годам пятнадцати из двадцати), не решится, так как не считает. Да, вполне возможно, что президент предложит фрагментарные поправки в Конституцию, направленные на некоторое выравнивание баланса ветвей власти. Само по себе неплохо, хотя эти предложения (если они вообще прозвучат) будут весьма умеренными. А главное, нацеленными решить не стратегическую, а вполне локальную, тактическую задачу – сохранить политическую стабильность в преддверии 2024 года. Стабильность в данном случае понимается как сохранение верховной власти в прежних руках. Ну, может быть, с расширением участия ближайшего – прежнего – окружения. То есть, речь, по большому счету, о ее, верховной власти, несменяемости.

Тема эта необъятная, поэтому лишь о последних веяниях, подтвердивших, впрочем, веяния прежние. «Надо договариваться, а не бунтовать», – так сформулировал лейтмотив кинофильма «Союз спасения» один из его продюсеров, генеральный директор Первого канала Константин Эрнст. Так ведь… кто же спорит? Вот только это самое «договариваться» можно понимать по-разному.

Что появилось сначала – курица или яйцо? Публичная точка зрения каждой из сторон о последовательности событий диаметрально противоположная. С точки зрения декабристов – главных героев (или антигероев?) фильма, и в еще большей степени их более сознательных сторонников-потомков, сначала у императора Александра I был шанс двигаться вперед через плавные, мягкие, но (не менее важно!) последовательные, глубокие реформы. Ну там, Негласный комитет, Лагарп, Сперанский – не будем уходить в детали. Однако самодержец раздумал, упустил время, шанс сделать «по-хорошему» был потерян.

Но объективно-то проблемы не исчезли. И даже, напротив, обострялись. Поэтому вышло радикально, «по-плохому» (декабристы). Победили бы – правили во многом через насилие. А раз проиграли – то и реакция сверху тоже была нешуточная. Подавили, разогнали и… И еще больше упустили время при Николае Павловиче.

Затем – кувырком. Пришлось даже императору Александру II нагонять время слишком поспешно, и в итоге не совладал, не удержал. А значит, опять откат, теперь при Александре III. И вот уже Николай II… А с ним и предположительный ответ на извечный вопрос «Кто виноват?». Быть может, все-таки сама власть?

Когда была упущена возможность плавных перемен («по-хорошему»), декабристы попытались действовать решительно («по-плохому»)

Иной взгляд из правящих кругов. Жизнь-то была и есть, может, и не сахар, но более-менее. От добра добра не ищут. Да и кто, если не он? Эти, что ли? Тащить и не пущать! И вот, как бы на ровном месте, вдруг, ни с того, ни с сего, появились смутьяны. По-человечески их жалко – все же судьбы людские. Но куда деваться – чтобы уберечь страну от раздрая, власть обязана проявить твердость и выжечь крамолу каленым железом. Сурово, но справедливо.

Создатели фильма, пусть и ненавязчиво, придерживаются второй линии. И если, при всех различиях, все же заменить восстание декабристов (1825 год) на московские протесты 2011-го и 2019-го, поменяв фамилии и власть имущих, и лидеров фронды, то получится, что тема насчет «договориться» не только необъятная, но и вечно актуальная. Кстати, и Негласный комитет – чем не первое правительство нынешнего президента, где резво начинали Греф и Кудрин?.. «Дней Александровых прекрасное начало»…  

Собственно, призыв «договариваться» применительно к тем, кто недоволен и жаждет больших перемен, понятен: не протестуйте, не лезьте в политику, иначе сломаете себе жизнь. Но «договариваться» и «договориться» – значит, пройти путь с двух сторон, заключить некий компромисс на основе взаимных уступок. Пожалуйста, только… где вторая половина, со стороны власти? Что готова уступить, в чем готова пойти навстречу она? Если же ни в чем, если «давайте договариваться» – лишь фигура речи, или, еще хуже, прямой обман, если на самом деле это предложение или, точнее, приказ второй стороне попросту сдаться, отказавшись от своих взглядов, то у такой пьесы едва ли будет счастливый финал.

Признаки неготовности договориться именно сверху были очевидны и тогда, и сейчас. Ведь для того, чтобы договориться, надо для начала выслушать друг друга, причем не за кулисами, а чтобы слышал весь народ. Надо допустить всех для участия в выборах, причем дать абсолютно равные возможности говорить с избирателями. Опять же, если под «договориться» не понимается иное.

Однако, чего мало в «Союзе спасения» (и в передачах Первого канала о летних протестах прошлого года), так это развернутой информации о взглядах тех, кто недоволен, причем из первых рук: что и почему критикуют, что предлагают. Другими словами, мотивация поступков осталась за кадром. Ну разве что кто-то «инспирирует», «подталкивает», «подзуживает», «вовлекает» и т.п. Разумеется, диалог насчет «договориться» в такой атмосфере не складывается и не сложится. А ответ на вопрос «Кто же не хочет договариваться?» лежит на поверхности…

Возвращаясь к посланию президента. Без сомнения, там будет много цифр, конкретики, нюансов. Но даже фантастические по охвату знания уходят в песок, если в отношении страны – тем паче столь большой как наша – не выстроена философия, вектор, стратегия развития. А их краеугольный камень – готовность или неготовность пройти свою часть дороги насчет «договориться». Президент уже много сказал на эту тему. Но, может быть, в послании-2020 прозвучит нечто новое, возвращающее надежду?

Говорим о 1825-м, обращаемся к 2020-му?

Юрий Пронин для ИА «Альтаир»

ИА «Альтаир» присутствует в самых популярных соцсетях.
Присоединяйтесь к нам:
Telegram
Одноклассники
Вконтакте

Поделитесь новостью с друзьями: