Атлантова ноша

Социальным работником становятся по зову сердца, уверен Владимир Родионов

О чем бы ни говорил Владимир Родионов, а рассказать ему есть о чем, он автоматически выбирает слово «мы». Не обитатели, к примеру, психоневрологических интернатов трудятся на приусадебных участках, а мы сажаем овощи, выращиваем и солим огурчики, холим свинок, обеспечиваем себя. Это «мы» — корневой пароль нашего героя, для которого нужды и беды жителей региона не отстраненная информация, а кровная печаль, общая нужда и беда, национальная проблема. И решать ее надо не в одиночку, а сообща, всем миром. Под его волевым руководством, потому что это его выбор, его ответственность, его призвание, если уж на то пошло. Сам, правда, Родионов пафосными фразами козырять не горазд. Как и большинство людей действия, он в общении прост и конкретен, избегает концептуальных высот и цветистых формулировок. Литературные кружева на такой службе, как у него, годятся только декорировать отсутствие настоящей работы. А если вкалывать по-честному, тогда совсем другое нужно – твердо стоять на земле. Лишь так можно удержать на плечах атлантову ношу министерства социального развития, опеки и попечительства, которое вот уже второй раз в Иркутской области доверено моему собеседнику. Под эгидой его ведомства свыше ста только официально задекларированных мер социальной помощи, не считая всевозможных непредвиденных форс-мажоров. Это дело ему по душе – реальное, трудное, нужное людям.

Его не только дома застать нелегко, но и в министерском кабинете. Проще встретить в очагах чрезвычайных происшествий, в учреждениях по реабилитации инвалидов, на встречах с ветеранами, в поездках по удаленным детским домам, на форумах приемных семей. Он во все вникает на практике, генерирует уйму новых идей и начинаний, сам не знает покоя и не дает задремать подчиненным. Старается трансформировать сознание своих сотрудников, наполнить живым смыслом сам характер и природу социальной работы. Уйти от дежурного, пусть и добросовестного, предоставления регламентированных льгот и мер поддержки, от прилежного заполнения отчетных граф и колонок, чтобы оперативно и неравнодушно реагировать на все болевые моменты в жизни земляков, работать не с обезличенным населением, а с реальными судьбами, привнося в них тепло и участие, облегчение и подмогу.

Владимир Родионов, 56 лет. Его родители вместе с маленьким сыном отправились из Ярославской области в далекую Сибирь строить Братск. Вместе с молодым северным городом он рос и мужал, закалялся как практик большого производства и организаторской работы. Шесть лет трудился токарем на заводе, был комсомольским вожаком. Без отрыва от станка окончил Братский индустриальный институт, был избран первым секретарем городского комитета комсомола, секретарем партийной организации крупного треста «Братскпромстрой», который возводил промышленные мощности БрАЗа и Братского лесопромышленного комплекса. Затем был заместителем председателя Падунского райисполкома Братска по социальным вопросам. Создавая в 1991—1992 году городские органы соцзащиты, почувствовал вдохновение к этому поприщу и возглавил новое управление соцзащиты в Падунском районе Братска. В 1997 году первый губернатор региона Юрий Ножиков пригласил Родионова на пост начальника областного управления соцзащиты, на котором он прослужил до 2001 года. С 2004 года работал начальником управления Пенсионного фонда России по Свердловскому району Иркутска. В 2011 губернатор Иркутской области назначил Владимира Родионова региональным министром социального развития, опеки и попечительства. Женат, имеет двоих взрослых детей и четырех внуков.

Родионов всегда готов отважно замахнуться на нововведения, выйти из привычных рамок и застывших стереотипов, из зоны комфорта. Невозможно помогать другим, если дозируешь силы, экономишь себя. Без этого, он уверен, в чиновничьей работе легко скатиться к формализму, погрязнуть в рутине, утратить умение сопереживать человеческим невзгодам и радоваться их одолению. А тогда уж какой из тебя андрагог? Так министр иногда называет своих коллег. Имея в виду, что работа социального служащего – это педагогика, покровительство, адресованное не только детям, но и взрослым. Всем, кто нуждается в помощи, заботе и, не побоимся этого слова, в любви.

Соцзащита идет в народ

Не дожидаясь вопроса, министр перехватывает у меня инициативу и кладет передо мной стопку фотографий: затопленные почти по самые крыши деревенские домишки, «рифы» неровных заборов из-под темной воды.

— Вот, посмотрите, это Подволошино, Катангский район, зона подтопления, — говорит хозяин кабинета. – Второго мая мы с губернатором летали, не смогли там даже приземлиться. Садились вертолетом в Преображенке, там еще были сухие участки. Видите, что делается? Надо как можно раньше обойти все дворы, оценить ущерб, назначить материальную помощь пострадавшим. В каждой из этих затопленных деревень проживает свыше пятисот жителей. Подволошино мы полностью обследовали, в Преображенке сложнее, это ведь 400 км от райцентра, дороги нет, десант туда не направишь, еще остались неохваченные. Я это к чему подвожу? К тому, как остро необходима в таких вот проблемных, удаленных территориях служба участковых соцработников. Не зря мы ввели этот институт после подтопления 2013 года. Сейчас у наших участковых в Подволошино и Преображенке уже опыт кое-какой наработан, с их помощью мы быстрее справимся с бедой.

— Это что за участковые? Вы туда своих сотрудников «сослали»?

— Мы оформили на работу людей, которые проживают в этих населенных пунктах и теперь представляют там органы соцзащиты. Ими составлены социальные паспорта на все семьи. Когда появились первые сигналы о наступлении воды, мы уже знали досконально, какое там количество жителей, сколько среди них стариков, детей, инвалидов. Теперь наши «полевые кадры» помогут всем нуждающимся правильно обратиться за социальной поддержкой, собрать необходимые бумаги, сами отвезут их в район.

Наша ближайшая задача, чтобы до конца текущего года такие участковые появились во всех 300 удаленных и труднодоступных точках Приангарья. Возьмите для примера хоть Заларинский район. Как вы доберетесь в Залари, скажем, из Хор-Тагны, это 80 км расстояния, в тайге? Автобусы ходят раз или два в неделю, надо караулить оказию, деньги тратить, чтоб прибыть в районные органы для назначения мер соцподдержки или наведаться в Пенсионный фонд. Да вдруг еще окажется, как это часто бывает, что не хватает каких-то справок, надо второй круг мотать. А так придет рядовой житель поселка дядя Петя к нашему участковому, не покидая деревню, проконсультируется, принесет все документы, участковый их примет, соберет какую-то порцию заявлений от жителей и целевой командировкой доставит в райотдел соцзащиты.

Вот разумная, удобная для людей технология доступной социальной помощи, которую мы будем презентовать на зональной конференции органов ведомства в Омске. Эта технология нами детально разработана, запатентована, она предполагает профилактические меры по сохранению социальной стабильности, адресный, комплексный подход. Рабочее название – «Социальный пост». Наши постовые будут работать как основные помощники глав поселковых администраций, у которых мы просим единственное — дать угол этим участковым, все остальное – наша забота. Эта служба, мы надеемся, поможет своевременно решить многие проблемы, иметь четкое представление о нуждах людей, наладить патронаж находящихся в трудной жизненной ситуации. Кто лучше земляка знает все обстоятельства и тревоги жителей? Тех же хотя бы неблагополучных семей.

Много говорится о предупреждении и о ликвидации так называемого социального сиротства. Сегодня, пока от Заларей по тревожному сигналу до удаленного пункта доедут работники опеки, глядишь, уже и потеряли ребенка. А если заранее знать, где сгущаются тучи, вмешаться, вникнуть вовремя и спасти этого ребенка, а может быть, и саму семью спасти. Это дорогого стоит.

Социальное сиротство – проблема большая, сложная, болезненная. И решать ее можно, только если не отворачиваться от нее, не занимать позицию «хаты с краю», помогать всем вместе не только по долгу службы, но и по зову сердца. Всем миром решать. Так же, как и в случае бед, которые обрушиваются на нас неожиданно, таких, как наводнения, массированные пожары, чрезвычайные ситуации. Вот нынче в Тулунском районе в апреле сгорели в поселке Утай пять домов сразу, одиннадцать человек остались на улице. Всем миром собираем деньги, открыли в районе благотворительный счет, провели для сбора средств концерты. Надо, чтоб люди в зиму вошли, имея крышу над головой. Случилось горе в семье Ведяевых – умерла от онкологического заболевания мать, осталось десять детей, из них шесть несовершеннолетних. У семьи туго с жильем. На дом для них собирали деньги тоже, обратившись к доброй воле жителей области. Только работники правительства региона собрали 380 тысяч рублей. Дом стоит 350, так что новоселье у ребят будет. И другую помощь окажем. А чтобы она приходила быстрее, наши участковые постовые постараются.

— Владимир Анатольевич, всюду оптимизация идет, ставки сокращаются, а вы новых работников принимаете, фантастика! Откуда резервы?

— Никакой фантастики. У нас хорошие результаты есть в преодолении социального сиротства. По сравнению с прошлым, 2014-м, годом на тысячу сократилось количество детей, содержащихся в наших социальных учреждениях, они переданы в семьи. А с начала нынешнего года мы устроили к приемным родителям еще 300 ребятишек. Средний детдом – это 100 детей. Считайте, что мы в последние месяцы закрыли три детдома. Вот наши ставки, вот наш потенциал, мы может перераспределить его на другие направления, в частности, на службу участковых соцработников в дальних территориях. Там эти участковые нужны, как воздух. А детям насущно важно жить в семьях, а не в приютах и интернатах.

Дети обретают родителей

— Что делается для устройства детей в семьи?

— Я позавчера был в Заларинском, вчера – в Черемховском районе, три детских дома посетил. С тех пор, как с 1 января 2015 года мы приняли эти учреждения из системы образования, политика в корне изменилась. Прежде главное было — соблюсти наполняемость, отработать койко-дни, ведь это подотчетные бюджетные деньги. Теперь же во главу угла ставится устройство детей в семьи. Это принципиально другой, уже не чиновничий, а человеческий подход. Дело ведь не в механическом освоении бюджета, а в судьбах ребятишек. Им-то никогда не будет сладко в самом распрекрасном заведении, даже если мы такое создадим. Ребенку нужна мама, родная, неродная, но своя собственная, не приходящая, не сменяющаяся по часам. Нужен свой дом, где он сам откроет холодильник, отрежет кусок сала, навернет с хлебом и будет доволен, где вечером получит нагоняй за неубранную посуду, — чтоб все как у людей. А не как в пионерлагере – на кухню строем, на прогулку строем, шмат колбасы только снится, потому что категорически нельзя по санэпиднормам. Казенная жизнь - она казенная и есть. Слава богу, у нас наметилась устойчивая динамика в этом направлении, с каждым годом удается направить в семьи больше обездоленных малышей. И число тех ребят, которых взяли на воспитание, превышает количество тех, что пополняют сиротскую категорию.

— Но бывают ведь возвраты?

— Бывают, как ни горько. Я, когда прилетаю в Москву и еду аэроэкспрессом в центр, всегда вздрагиваю от социальной рекламы в телевизоре. Показывают малыша, сначала его наряжают на маскарад, гримируют под леопарда. Все радужно и прекрасно. А потом – он стоит в большой коробке из-под куклы со штампом «возврат». В Иркутской области возвращают 15 процентов от количества взятых детей. Много это или мало? Это трагедия в каждом отдельном случае, рана, которая, может, никогда не заживет.

— Как можно это предотвратить?

— Совсем исключить такие факты трудно. Но мы много работаем на этапе подготовки приема детей. Работает 41 школа приемных родителей на всей территории Приангарья, где с кандидатами встречаются и делятся опытом юристы, медики, психологи, социальные педагоги, те родители, которые уже воспитывают приемных детей. Некоторые, соизмерив свои силы, сами на этом этапе отказываются от намерения взять на себя такую ответственность. Зато другие подходят к ней более осознанно. Связь между родителями и детьми в новых семьях укрепляется с опытом. Одна женщина из Зиминского района на Первом областном форуме приемных родителей, который прошел совсем недавно, рассказала, что взяла на воспитание шестерых ребят. Поначалу получала вознаграждение как приемная мать. Но, сроднившись с детьми, она всех шестерых усыновила. Примеров таких много, люди их не афишируют. Именно таким семьям надо оказывать поддержку в первую очередь.

У нас установлены премии губернатора в размере 50 тысяч рублей для приемных семей, где ребята добиваются выдающихся достижений в учебе, спорте или творчестве. В регионе более 15 лет проводится конкурс «Почетная семья Иркутской области», где победителям в номинациях «Молодая семья», «Многодетная семья», «Приемная семья» присуждаются выплаты от 50 до 400 тысяч рублей. В этом конкурсе участвуют порядка 300 семей. Участвуют многодетные и приемные семьи и в конкурсе на лучшую семейную усадьбу. Это отличная возможность похвастать своими хозяйственными успехами, у кого какие грядки, урожаи, какая живность, и получить значительную финансовую поддержку — до 250 тысяч рублей. В таких мероприятиях растет и дружба семей, и личностный статус отдельного ребенка, а главное — умножаются надежда и любовь.

Интернатовцы ездят за рубеж

— Общественность обеспокоена тяжелой обстановкой в психоневрологических интернатах. За этими учреждениями незаслуженно закрепилась недобрая слава. Как с этим быть?

— Чем слушать страсти-мордасти, лучше самим вам поехать туда и посмотреть, как живут наши подопечные. Обязательно свозим вас при первой возможности. А пока посмотрите фото, что я наснимал в командировках. Поселок Пуляевское, в интернате проживают 200 мужиков. Строится новый современный корпус, летом должны мы его закончить. Клумбы во дворе, все оформление выполняют сами обитатели. Видите — забавные зайцы из пластиковых бутылочек. Божьи коровки – пара строительных касок. А тут красивые рыбки из компьютерных дисков. У многих есть компьютеры, совершенно верно. Вот человек на веранде под музыку отдыхает на матрасе, он неходячий, а музыку слушает с мобильника, млеет от счастья. Я сам это снимал, это правдивая живая картинка.

У нас в таких интернатах везде большие подсобные хозяйства. Овощные плантации, огурчики сами солим. Много поросят. Не только себя обеспечиваем, населению излишки продаем, через столы заказов, дешевле, чем в магазинах. В Тулюшке на вырученные деньги закупаем ткани, прямо из Иваново, без посредников. И сами подопечные шьют из них добротное постельное белье. Да что белье, комбайн купили за полтора миллиона! А футбольную, хоккейную команду представляете себе из людей с нарушенной психикой? Наши футболисты который раз в Польше призы берут на соревнованиях таких вот специализированных интернатов. Мы на Мандархане каждый год в летний оздоровительный сезон проводим среди специнтернатов спартакиаду. Это такой незабываемый праздник!

Вносить в жизнь нуждающихся в поддержке людей не только защищенность и гарантированные материальные подспорья, но и больше впечатлений, больше смысла и радости, умножать для них вдохновляющие праздники и маленькие победы – так понимает министр Владимир Родионов свое предназначение. За это он и любит свою работу.

Марина Рыбак, ИА «Новости МК Байкал»

ИА «Альтаир» присутствует в самых популярных соцсетях.
Присоединяйтесь к нам:
Telegram
Одноклассники
Вконтакте

Поделитесь новостью с друзьями: